Верующие женщины Godwomen.org

1. Теология и практические принципы
Если смотреть на события истории конца I – начал II века глазами людей, слушавших живые проповеди апостолов или читавших их послания, то нельзя не понимать, какой глубокий кризис должны были переживать те, кто в то время называл себя христианами. Действительность постепенно, но неумолимо опровергала все возможные ожидания и перечеркивала все возможные перспективы. Ранняя Церковь не стала реформаторским движением в рамках иудаизма.

Уже после 70-го года, разрушения Храма, между иудейскими и христианскими общинами произошло непреодолимое разделение: иудео-христинаство доживало последние времена. Но христианство не стало и аполитическим сообществом в рамках Империи, лояльным по отношению к политической власти Рима. Частые гонения на христиан, сонмы мучеников, отсутствие вплоть до начала III века какого-либо юридического статуса – все это свидетельствовало о явном конфликте христианской Церкви с теми, кто «по праву носит свой меч». Наконец, не оправдались надежды на скорое пришествие Господа: готовность выйти за пределы истории сменилась необходимостью поселиться и жить в этих пределах.

Ситуация неожиданно поменялась в самом начале IV века. Эдикты Константина возложили на христианство тяжелое бремя политической ответственности. Это событие поставило христиан перед задачами, которые в Новом Завете даже не упоминались. Вслед за сложной системой церковной власти теперь необходимо было вырабатывать то, что позднее стали называть христианской политикой и христианским правом. Концепцию римской политической власти и традицию римского права теперь следовало модифицировать исходя из этих новых задач. То, что император Юстиниан в 528 году инициировал собрание и упорядочение текстов римского права, явилось одним из свидетельств возрастающей потребности в новом политико-правовом порядке для новой, теперь уже христианской империи. Когда 500 лет спустя в 1080 году в Болонье были открыты "Дигесты", "Институции" и кодекс Юстиниана Corpus juris civilis, то эти тексты становятся уже для латинского Запада новым началом юридической науки.

Все моральные, политические и правовые принципы европейской жизни, все главные институции нашей традиции, сформировались в процессе взаимодействия и взаимовлияния евангельского духа и идеи римской политической власти. Сегодня эту определяющую роль христианства необходимо внимательно исследовать и активно показывать, особенно после многих пропагандистских мифов, созданных Просвещением.

Но никто не станет отрицать, что за последние два столетия взаимоотношения христианства и мира претерпели глубокие изменения. Многие сегодня спрашивают: то, что теперь христианство уже не является политической силой на уровне государственной власти – это хорошо или плохо? Это угроза или благо?

Люди со стойкими либеральными  убеждениями, отвечают: конечно, это благо. То, что Церковь отделена от государства, освобождает человека от груза требований и обязательств, которые в современном мире уже не кажутся рационально оправданными. Понятие греха и посмертного воздаяния, представления о всевозможных запретах и ограничениях, имеющих религиозный характер, уже не могут навязываться Церковью как что-то универсально-значимое или поддерживаемое политико-правовым авторитетом государства. Да и возможно ли принуждать к добру? Можно ли силой оружия и страхом правовых санкций гарантировать конфессиональную лояльность собственных граждан? Оправдано ли желание навязывать веру с помощью политических институций? Сегодня христианские ценности – это ценности только части общества. Только там, где человек сам может выбирать свои жизненные цели и стратегии, только там и возможна подлинная свобода.

С такой позицией соглашается и значительная часть христиан. Уже Лютер видел в отделении Церкви от государства важное событие, позволяющее вернуть христианству его первоначальный облик. Христианство должно передать бремя политической власти светским правителям. Такая передача полномочий ведет к высвобождению духа Евангелия из «египетского плена» языческих идей. С другой стороны, отделение Церкви от государства, конечно, еще не означает, что Церковь должна отказаться от влияния на современную общественную жизнь. Во многих странах в парламенты приходят христианские политические партии, представители Церкви все время активно высказываются на актуальные темы современной жизни. Но, конечно, речь идет лишь о выражении одной из позиций, не больше.

Сегодня много говорят о кризисе легитимационных ресурсов: современные политико-правовые практики опираются на принципы, которые они не в состоянии рационально оправдать, а иногда даже объяснить. Фундаментальные идеи права и справедливости формировались под влиянием религиозных воззрений на мир и человека. Религиозные основания главных принципов и ценностей обеспечивали им силу и легитимность на протяжении нескольких тысячелетий. Начиная с эпохи Просвещения, эти принципы и ценности постепенно выводятся из религиозного контекста.

Вместо Бога в качестве легитимационных ресурсов используются такие концепты, как человеческая природа, человеческий разум и т.п. Но ХХ век показал, что это лишь суррогаты, пустые абстракции, которые не способны оправдать наши принципы и ценности в ситуации современных вызовов и проблем. Иными словами, перед нами стоит вопрос: или возврат к теологическим легитимационным схемам при активной критике Просвещения и Модерна, или медленное продвижение по пути, когда единственной стратегией может быть лишь ситуативное решение тех или иных актуальных проблем.

Первый вариант не может претендовать на всеобщее признание, а второй вариант предлагает слишком ненадежные средства: ведь как же быть, например, с правами человека или с идеей демократии?

2. Возможно ли оправдание права и справедливости вне теологии?

Рождение монотеизма сопровождается появлением и развитием религиозной нетолерантности: возникает идея истинной религии, которая противопоставляет себя ложным, "языческим" суевериям.  Религия Моисея основана на убеждении, что именно единый Бог приносит в мир мораль и право. Божественный закон рассматривается как принцип, который освобождает от государства.

Египет истолковывается как воплощение государственной идеи, как дом рабства. Но именно в таком толковании содержится своеобразная подмена понятий. Ведь сами египтяне рассматривали свое государство как инструмент и институт освобождения. В египетском мире справедливость была центральной идеей, но она понималась не в свете теологии, а в перспективе земной справедливости. Конечно, боги были своеобразными гарантами и даже судьями. Но справедливости требовали люди. Боги требовали жертв. В Египте справедливость была божественной идеей, но право и законы представляли собой земные институции.

Теологизация права и справедливости – это результат влияния монотеизма. Теперь не ритуалы поддерживают мировой порядок, а воля и деяния трансцендентного Бога. В Новом Завете мы не находим четко выраженных идей права и социального порядка. Замысел Бога можно понимать так, что обустройство мира на основаниях христианского учения было передано всецело в ведение самых людей. Главные институции, основные формы социальной жизни, сформированные под влиянием христианства, — все это образы человеческого творчества с ориентацией на евангельские образцы и с опорой на помощь и милосердие Божье.

Христиане прошлых веков сделали очень много хорошего: построили европейские институты: правовые, политические и образовательные, создали прекрасные произведения искусства, разработали сложные и глубокие учения. Все это мы называем нашей традицией. Но они, также, совершили и много ошибок, что свойственно людям. И когда мы сегодня оказываемся перед лицом новых вызовов и угроз, нам следует вспомнить эту простую истину. Наша традиция содержит много хорошего и важного, но ее не стоит отождествлять с самим Евангелием. Ведь в Евангелиях сказано о победе над миром.

Источник: andriibaumeister.com
Андрей Баумейстер