Верующие женщины Godwomen.org

Вход Госпо́день в Иерусали́м - христианский праздник, отмечаемый в воскресенье, предшествующее Пасхе, то есть в шестое воскресенье Великого поста.

Иисус Христос вступает в город в день, когда избирается агнец для принесения его в жертву в день еврейской Пасхи. Иисус Христос вступает как агнец, избранный для заклания ради спасения рода человеческого. Иисус Христос знает об этом и добровольно идет на смерть.

Он дает ученикам последние наставления, готовя их к Своей смерти: служение Господа народу закончилось, теперь все Его помыслы обращены к Апостолам. Иисус понял, что настало время открыть ученикам правду о том, Кто Он и в чем состоит Его миссия, почему Он должен идти в Иерусалим, в город, где понесет страдания и будет убит. Его мессианское служение завершалось. Но слова Спасителя не доходили до учеников, даже Петр просил Иисуса Христа не ходить в Иерусалим, где Его ждет верная смерть, на что Господь отвечает: "Отойди от Меня, сатана!"

Этому великому празднику - вступлению Господа в Иерусалим и признанию Его Мессией - предшествовало событие: чудесное воскрешение Лазаря в Вифании. Иисус совершил это чудо, чтобы показать, что Он есть Жизнь и Воскрешение, Спаситель Израиля, ожидаемый евреями как национальный лидер, "царь иудейский", который освободит страну от оккупации римлян. По преданию, именно в пасхальную ночь должен прийти Мессия.

Поэтому толпы людей, движимые слухами о чудесно воскрешенном Лазаре, потоком шли из Иерусалима в Вифлием, чтобы встретиться со своим Мессией. Но Иисус сознательно выбрал противоположный путь в Иерусалим не как победитель, мирской царь, ведь него была совершенно другая цель. И Сын Божий знал, что Его скромное путешествие приближает к тому времени и месту, где и когда Он будет распят на кресте.

Накануне ученики попросили в селении ослицу и ее маленького осленка, поэтому Иисус тихо и смиренно прибыл в Иерусалим согласно пророчеству Захария 9:9: "Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной". Он показал народу в последний раз, что это Он Мессия, но не тот, которого ждал народ.

Плакал Христос перед смертию крестной,
В город въезжал, пел народ Ему песни.
На молодом Он ослёнке сидел,
С грустью на город великий смотрел.

Люди осанна Ему воспевали,
Даже одежды свои постилали.
В вышних "Осанна! "Сыну Давида!
Свят Он и кроток, смиренного вида.

Ветви из пальм, на дорогу ложили,
Сердцем же к Богу далёкими были.
Славили Бога земли и небес,
Что сотворил Он так много чудес.
Вера Перегудова

Иисус Христос знал, что народное ликование "Осанна в вышних, благословен Грядый во имя Господне", торжественная встреча, как было принято при почитании высоких лиц, устилание дороги свежесрезанными весенними пальмовыми ветвями и даже  одеждой, через несколько дней сменится воплями "Распни Его!" Потому что люди, бывшие свидетелями входа Иисуса Христа в Иерусалим, ждали, что в этот день полностью откроется царство Мессии. Но Господь только исполнил пророчество о Себе. Через некоторое время в полном смирении Он удалится из города, чтобы в скором времени быть преданным одним из учеников и распятым на Кресте по народному решению.

Эта трагическая ситуация удивительно точно передана человеческими гениями: Гогеном на картине "Желтый Христос" и Борисом Пастернаком в стихотворении "Дурные дни".

Люди что-то делают, крестьянин вдалеке занят своими делами, женщины сидят у Христа, но им нет дела до Него, умирающего и страдающего. Они погружены в себя и свои мысли, они не видят и не слышат, они слепы и глухи.

Трагизм подчеркивается сочетанием желтого яркого света с красным, умирающего на кресте Иисуса, страдания Которого достигли пика, и безучастных к Нему людей.

Когда на последней неделе
Входил Он в Иерусалим,
Осанны навстречу гремели,
Бежали с ветвями за Ним.

А дни все грозней и суровей,
Любовью не тронуть сердец,
Презрительно сдвинуты брови,
И вот послесловье, конец.

Свинцовою тяжестью всею
Легли на дворы небеса.
Искали улик фарисеи,
Юля перед Ним, как лиса.

И темными силами храма
Он отдан подонкам на суд,
И с пылкостью тою же самой,
Как славили прежде, клянут.

Толпа на соседнем участке
Заглядывала из ворот,
Толклись в ожиданье развязки
И тыкались взад и вперед.

И полз шепоток по соседству,
И слухи со многих сторон.
И бегство в Египет и детство
Уже вспоминались, как сон.

Припомнился скат величавый
В пустыне, и та крутизна,
С которой всемирной державой
Его соблазнял сатана.

И брачное пиршество в Кане,
И чуду дивящийся стол,
И море, которым в тумане
Он к лодке, как по суху, шел.

И сборище бедных в лачуге,
И спуск со свечою в подвал,
Где вдруг она гасла в испуге,
Когда воскрешенный вставал…
Борис Пастернак