Верующие женщины Godwomen.org

Застал меня дождик в центре Тель-Авива.
Осень, дождик, чего тут особого.
Но стою, не могу с места сдвинуться.
Пробирает меня абсолютно точное ощущение, что все это уже было.
Именно такой дождик, - мелкий, теплый, хороший…
Я тогда так же стоял без зонтика, а зачем он нужен.

Справа был магазин канцтоваров, - вот он, кстати…
Напротив, на вывеске, не светилась буква "алеф", - вот она не светится.

А на противоположной стороне…

На противоположной стороне стояло странное дерево, похожее на девушку в развивающемся платье - вот оно стоит.

Было это 18 лет назад.
Не хотелось трогаться с места.
Вспомнилось…

я ушел с телевидения,
искал работу…
тосковал…

… Я повернулся и быстро пошел по улице.
Я знал куда иду.
Пока шел, думал: - Ну этого не может быть. Иду так, просто, для очистки совести, чтобы убедиться… что этого не может быть…
Додумать не успел.
Остановился перед полуподвалом…
Без вывески, без ничего…

И с ужасом подумал:
- и царапина эта на месте…
На двери, в самом углу, сверху, виднелась едва заметная царапина…
18 лет назад я помогал хозяину Диме затаскивать сюда шкаф…
- Боже мой!..
Я вошел.

Передо мной открылись те же полки с книгами.
Клянусь вам, на том же месте стоял десятитомник Пушкина.
Это был магазинчик русской книги в самом центре Тель-Авива.

Когда-то мы сюда сносили, привезенные нами книги…
Дима скупал все.
Потом наши дети освобождались от наших библиотек…
Дима был счастлив.

Я тогда часто приходил сюда, прячась от мира.
Усталый от поиска работы.
От тоски, которая наваливалась…
Звонили родители, просили вернуться.
Звонили друзья, из Москвы, Питера, Свердловска…
Поздравляли с премьерами моих фильмов…
Которые проходили без меня…

Я садился между полками и замирал над книгой…
Иногда на целый день.
Дима позволял мне.
Тогда еще звучали голоса в этом полуподвале.

Прошло 18 лет.

И вот я снова здесь.
…Как же он сохранился, этот остров ностальгии?!
В этом сегодняшнем обилии богатых книжных магазинов
Кому нужны сегодня эти наши старые, обветшалые книги?!..
Стояла гробовая тишина…
- Эй! - зову.
Тишина.
- Эй!
Никого…
Иду вглубь.

Все здесь знакомо, но уже видны признаки конца.
Пачками стоят по углам книги, раньше такого не было.
Валяются на полу. И, видно, давно уже, - все в пыли…
Перешагиваю через Карамзина и Мельникова- Печерского…
И упираюсь в стену.

Через полки вдруг вижу фигуру человека.
Он сидит, сгорбившись, читает в темноте.
Маленький такой, в самом углу сидит.
На низкой лесенке.
И читает.

Я кашлянул
Он не услышал.
Я снова кашлянул…
И тогда он поднял голову.
Это был Дима.
Только очки у него стали с большими линзами.
И поседел, конечно.
Но, такое же, детское, наивное лицо.
Он вытащил из ушей две желтые пробки…
И посмотрел на меня.

Я сказал, - Дим, это я, не помнишь меня?
Он сказал, - Сеня.
Я перелез через полку. Мы обнялись.
Хотя никогда не были близки.
Я сказал ему, - Я думал, тебя уже давно нет. То есть, вот этого всего…
Он сказал, - Вот, не могу оставить.
Я сказал, - Как ты умудрился сохраниться?
Он сказал, - Сам не понимаю.
Я спросил, - Есть покупатели?
Он ответил, - Давно нет.
Я спросил, - За счет чего ты держишься?
- Подрабатываю, - он ответил.
Я сказал, - Зачем, Дима, зачем!?
Он вдруг посмотрел на меня, как ребенок и ответил так тихо-тихо:
- Думал, вытяну… Думал, будут приходить… Но не приходят. Мне осталось три дня. У меня отбирают магазин.
Я стоял, не знал, что сказать ему.
Он сказал, - Просто нечем платить уже.
Повторяю, мы никогда не были с ним близки.
И когда он сейчас выговаривался передо мной. Мне было неудобно…
Я сказал (чтобы как-то подбодрить его) - Это было лучшее место, Дима
Он сказал, - Лучшее место моей жизни.
Я увидел, как заблестели его глаза.
Он еле сдерживался.
- Ну что ты, Дима?! - сказал я…
- А что я буду делать? - спросил он.
- Больше времени семье будешь уделять, - сказал я.
- Дети давно выросли. Жена ушла, - ответил он.
- Найдешь другую работу, - говорю
- А мне не нужна другая работа.
- Но ты же не можешь вот так жить, - говорю, - прошлым.
- А я не хочу этим настоящим жить, - отвечает.
- Так ведь заберут же, сам говоришь, через три дня…
- А я не отдам! - вдруг говорит жестко. - Лягу вот здесь, у порога, пусть со мной делают, что хотят?!
- Дима… Дима, - говорю, - У какого порога?!..
Он вдруг сел.
- Тогда я не знаю, что делать, - сказал.
- Пойдем ко мне, - сказал я, - Посидим, выпьем, подумаем…
- Нет, я не могу уйти, - сказал он, - Они опечатают магазин. Они только и ждут, чтобы я отсюда вышел…
Вдруг он оживился. Снова встал.
- Мне нужны деньги, - сказал он, - Совсем немного. Копейки. Я уплачу, меня оставят в покое… хотя бы за месяц заплатить…
- У меня нет денег, - сказал я. - Таких.
- Достань, - попросил он.
- И что будет дальше?!
- Я продержусь месяц.
- А дальше.
- Найду еще…
- Зачем? - спросил я, - Зачем тебе это?!.. Ты ведь не сумасшедший! Здесь никого нет, кроме тебя.
Он посмотрел на меня. И сказал, недоуменно:
- Это моя жизнь.
Я замолчал.
И он молчал.
Молчал и грыз ногти.
Ушел в свои мысли.
Я понимал, что он думает, где достать деньги.
Меня для него уже не существовало.

Я смотрел на него. Передо мной сидел пожилой, усталый, измученный человек.
Закрывшийся в этом подвале от жизни.
Он не заметил, как давно уже все ушли.
Покупатели.
Друзья.
Дети.
Жена…
Он словно не хотел знать, что где-то там живут люди. Умирают, любят, страдают… там!

Что я мог предложить ему взамен?
Я бы хотел увести его отсюда, но не мог.
Я бы хотел сказать ему, - ты живешь для себя, Дима. Ты никому такой не нужен.
Но как я мог сказать ему такое?!

Передо мной проплывала одинокая жизнь…
Растраченная на себя.
В которой была боль.
За себя.
Страх
За себя.
Печаль… забота…
Только и только о себе.

Что я мог сказать ему?!
Да ничего!

Я двинулся к выходу.
- Пока, Дима…
Он даже не повернул голову в мою сторону.
Я шел по улице.
Дождь прошел.
И даже было прохладно.
И уже зажглись окна.
Я шел и думал о Диме…

Нет, не о Диме, я думал.
О себе.
Я увидел в нем себя.
Закрытого. Обиженного на других. Живущего в своей правоте. Одинокого. Гордого. Оберегающего себя… от других.

Не хорошо мне стало.
Потому что я понял, для чего мне прокрутили сейчас этот безумный фильм.
Для того, чтобы я вспомнил сейчас…что ждет меня моя жена, Нина, и я давно уже не говорил ей теплых слов. Мой сын Илюша, мои внуки и внучки, мой любимый Учитель и мои любимые друзья, которые охраняют меня, окружая великими мыслями.
О том, что единственная работа, которую человек должен сделать в этом мире, - это подняться над своим эго.
Над жизнью для себя.

И открыться единственному Закону, который только существует, - Закону Любви.

Больше нет ничего. Все остальное блеф и игры в солдатики.

Семен Винокур,
сценарист, кинорежиссер и продюсер более восьмидесяти документальных и художественых фильмов.
Лауреат премий и наград международных кинофестивалей.