Верующие женщины Godwomen.org

Последнее стихотворение, написанное перед казнью пастором-мучеником, антифашистом Дитрихом Бонхёффером.

Я, окружённый силами благими,
Под сенью светлых и незримых крыл,
С друзьями быть стремлюсь – хочу, чтоб с ними
Грядущий год меня соединил.
Смущают сердце давние печали,
Как будто ад придумал эти дни…
Дай Бог, чтоб мы чуть-чуть смелее стали.

Прошу, Господь: спаси и сохрани!
Но вместо утешенья и покоя
Даёшь нам чашу горестей земных -
Мы примем подношение любое
Из ласковых и добрых рук Твоих.

Ты нам однажды Рай подаришь снова,
Дыханьем Света уничтожив тьму…
И мы, оставив помыслы былого,
Воскреснем вдруг по слову Твоему.

Мерцают свечи, ярко умирая.
Пред их лучами отступает мгла.
Но я мечтаю, чтоб любовь святая
В сердцах огнём всесильным расцвела.

Чем трепетнее тишина планеты,
Тем ближе, осязаемей, слышней
Незримый мир, таинственный, воспетый
В молитвах и псалмах Твоих детей.

Всегда хранимы силами благими,
Мы каждый миг под сенью светлых крыл!
Ты создал дни, и что даётся ими
Спокойно принимать благословил…

Clive Staples Lewis
1898 –1963

The Nativity

Among the oxen (like an ox I’m slow)
I see the glory in the stable grow
Which, with the ox’s dullness might at length
Give me an ox’s strength.
Among the asses (stubborn I as they)
I see my Savior where I looked for hay;
So may my beastlike folly learn at least
The patience of a beast.
Among the sheep (I like a sheep have strayed)
I watch the manger where my Lord is laid;
Oh that my baa-ing nature would win thence
Some woolly innocence!

Рождество
Среди волов – я глупый, словно вол –
Лишь в постоянном росте смысл обрёл.
Ведь с глупостью масштабы соразмеря,
Приходит сила зверя.

Среди ослов – я, как они, упрям –
Где сено есть, – спасенье вижу там,
Мечтая научится в полной мере
Упорным быть, как звери.

Среди овец – блуждаю, как овца! –
Увижу в яслях своего Творца
И тихо промычу Ему о вере, -
Невинный, словно звери!..

PRAYER

Master, they say that when I seem
To be in speech with you,
Since you make no replies, it’s all a dream
— One talker aping two.

They are ha1f right, but not as they
Imagine; rather, I
Seek in myself the things I meant to say,
And lo! the wells are dry.

Then, seeing me empty, you forsake
The Listener’s role, and through
My dead lips breathe and into utterance wake
The thoughts I never knew.

Молитва

Создатель! Когда говорю с Тобой,
Впустую тратя слова,
Молва называет молитвы мечтой -
Такая идёт молва.

Всё правильно. Только истины всей
Не может понять она.
Внимая истокам души моей,
Достигну сухого дна.
Тогда Ты увидишь: я жив едва!

И придёшь полноводьем рек…
И мёртвые губы прошепчут слова,
Что я сам не сложил бы вовек.

SONNET

The Bible says Sennacherib’s campaign was spoiled
By angels: in Herodotus it says, by mice —
Innumerably nibbling all one night they toiled
To eat his bowstrings piecemeal as warm wind eats ice.

But muscular archangels, I suggest, employed
Seven little jaws at labour on each slender string,
And by their aid, weak masters though they be, destroyed
The smiling-lipped Assyrian, cruel-bearded king.

No stranger that omnipotence should choose to need
Small helps than great — no stranger if His action lingers
Till men have prayed, and suffers their weak prayers indeed
To move as very muscles His delaying fingers,
Who, in His longanimity and love for our
Small dignities, enfeebles, for a time, His power.

Сонет
(Вольный перевод)

Библия нам говорит, что свирепого Сеннахирима
Выгнали Ангелы… "Мыши!" – так утверждал Геродот.
"Столько укусов за ночь – это, знаете, невыносимо.
Хватка ослабла его – точно оттепель скушала лёд!"

Ангелы Света призвали – это готов утверждать я! –
Маленьких семь челюстей – и они потрудились не зря!
С тайною помощью Ангелов выгнали малые братья
Гордых собой ассирийцев и их с бородою царя.

Разве чужой так поступит? Всесилье Своё умаляя,
Нежность явил Он, не гром – это ли жест чужака?
Здесь пребывал Он, покуда звучала молитва простая.
Двинув могучей рукой, мирозданье подправил слегка.

В долготерпенье Своём – нас, детей недостойных, любя -
Он приближается к нам, ослабляя, смиряя Себя!


The Meteorite

Among the hills a meteorite
Lies huge; and moss has overgrown,
And wind and rain with touches light
Made soft, the contours of the stone.

Thus easily can Earth digest
A cinder of sidereal fire,
And make her translunary guest
The native of an English shire.

Nor is it strange these wanderers
Find in her lap their fitting place,
For every particle that’s hers
Came at the first from outer space.

All that is Earth has once been sky;
Down from the sun of old she came,
Or from some star that travelled by
Too close to his entangling flame.

Hence, if belated drops yet fall
From heaven, on these her plastic power
Still works as once it worked on all
The glad rush of the golden shower.

Метеорит

Среди холмов метеорит
Лежит, огромный, мхом застелен…
Ветрами смят, дождём залит,
Он гладок стал на вид и зелен.

Земля легко сокрыть смогла
След звёздной копоти и сажи,
Устроив лунного посла

Деталью в девственном пейзаже.
Не странно то, что мы нашли
В земных объятьях камень пленный –
Ведь каждый элемент Земли
Пришёл к нам из глубин вселенной.

Мир небом был века назад…
Из солнца части все отлиты?
Звезды ль неведомой распад
Толкнул их к нам с другой орбиты?
И капли Рая, пав сюда,
Выходит, притаились где-то…

И всюду – он сокрыт всегда -
След давний радости и света!

After Prayers, Lie Cold

Arise my body, my small body, we have striven
Enough, and He is merciful; we are forgiven.
Arise small body, puppet-like and pale, and go,
White as the bed-clothes into bed, and cold as snow,
Undress with small, cold fingers and put out the light,
And be alone, hush’d mortal, in the sacred night,
-A meadow whipt flat with the rain, a cup
Emptied and clean, a garment washed and folded up,
Faded in colour, thinned almost to raggedness
By dirt and by the washing of that dirtiness.
Be not too quickly warm again. Lie cold; consent
To weariness’ and pardon’s watery element.
Drink up the bitter water, breathe the chilly death;
Soon enough comes the riot of our blood and breath.

После молитв

Встань, немощная плоть, достаточно усилий,
Господь Всемилостив – и нас уже простили…
И куклой плоть встаёт, и тенью плоть идёт,
Как простыни, бела, и холодна, как лёд…

Разденься медленно, свет выключи устало,
Почувствуй в тишине, как полночь просияла.
Луг выровнен дождём, пустой стакан помыт,
Одежда сложена, и хоть чиста на вид,
Теперь совсем не та – затёрлась, побледнела:
От грязи мы её стираем то и дело!

Плоть, пусть попозже к нам тепло твоё придёт,
Застынь, бессильная, отведай горьких вод,
И смертью насладись – ведь жизнь вернётся скоро,
А с ней привычный дух унынья и раздора…

As the Ruin Falls

All this is flashy rhetoric about loving you.
I never had a selfless thought since I was born.
I am mercenary and self-seeking through and through:
I want God, you, all friends, merely to serve my turn.

Peace, re-assurance, pleasure, are the goals I seek,
I cannot crawl one inch outside my proper skin:
I talk of love –a scholar’s parrot may talk Greek–
But, self-imprisoned, always end where I begin.

Only that now you have taught me (but how late) my lack.
I see the chasm. And everything you are was making
My heart into a bridge by which I might get back
From exile, and grow man. And now the bridge is breaking.

For this I bless you as the ruin falls. The pains
You give me are more precious than all other gains.

Руины

Я рад – простая мысль! – что знать тебя пришлось.
Я с роду не имел святой, высокой цели.
Но жду – я, эгоист, самовлюблён насквозь -
Чтоб ты и Бог меня преобразить сумели.

Забвенье и успех – души моей состав,
Я идол сам себе. Подобно попугаю,
Тираду о любви торжественно начав,
Отвешу пару фраз – и тут же умолкаю.

Ты столько лет была мостом меж двух времён,
Однажды у него разрушилась основа…
Гигант над пропастью в руины обращён,
Отрезан путь назад – и я изгнанник снова.

Благословенна ты – и груда тех камней:
Всего, что я имел, такая боль ценней.

An Expostulation
Against too many writers of science fiction

Why did you lure us on like this,
Light-year on light-year, through the abyss,
Building (as though we cared for size!)
Empires that cover galaxies
If at the journey’s end we find
The same old stuff we left behind,
Well-worn Tellurian stories of
Crooks, spies, conspirators, or love,
Whose setting might as well have been
The Bronx, Montmartre, or Bedinal Green?

Why should I leave this green-floored cell,
Roofed with blue air, in which we dwell,
Unless, outside its guarded gates,
Long, long desired, the Unearthly waits
Strangeness that moves us more than fear,
Beauty that stabs with tingling spear,
Or Wonder, laying on one’s heart
That finger-tip at which we start
As if some thought too swift and shy
For reason’s grasp had just gone by?

А смысл?
Против слишком большого числа сочинителей научной фантастики

Так для чего нас увели
За сто парсеков от земли,
Воздвигнув (главное размер)
Империи меж звёздных сфер,
Где отыскать нам суждено
Всем надоевшее давно -
Чем примитивней, тем верней:

Любовь, шпионы и злодей -
Такое б рассказать могли
Любые уголки земли?
Зачем я должен бросить дом,
Оставить мир, где мы живём,
Пройти сквозь тысячи ворот,
Где Неземное увлечёт
Мечтами, страха посильней,
Пронзительной красой своей,
И тайной, где – я сердцем знал! –

Лежит начало всех начал,
Что, кажется, прочёл насквозь –
Оно же мимо пронеслось?

Prelude to Space

An Epithaliamium

So Man, grown vigorous now,
Holds himself ripe to breed,
Daily devises how
To ejaculate his seed
And boldly fertilize
The black womb of the unconsenting skies.

Some now alive expect
(I am told) to see the large,
Steel member grow erect,
Turgid with the fierce charge
Of our whole planet’s skill,
Courage, wealth, knowledge, concentrated will,

Straining with lust to stamp
Our likeness on the abyss-
Bombs, gallows, Belsen camp,
Pox, polio, Thais’ kiss
Or Judas, Moloch’s fires
And Torquemada’s (sons resemble sires).

Shall we, when the grim shape
Roars upward, dance and sing?
Yes: if we honour rape,
If we take pride to Ring
So bountifully on space
The sperm of our long woes, our large disgrace.

Прелюдия к космосу
Эпитафия
(Вольный перевод)

Итак, вы выросли, о люди…
И вам решительность дана!
Вы копите в каком-то зуде
Своих деяний семена,
Круша сопротивленье – чтобы
Их бросить в глубь космической утробы!

Вы о свершениях мечтали…
И вот, всему наперекор,
Игла из воронёной стали
Уткнулась в девственный простор.

Её воздвигли, всем во благо,
Премудрость, воля, щедрость и отвага.
Вы скоро, похотливо-зрелы,
Извергните потоки струй,
Несущих войны и расстрелы,
Рак, сифилис и поцелуй
Иуды… Здесь и Торквемада
И сами вы – как продолженье ряда.

А после… Будете ль вы рады?
Конечно! Ибо повод есть:
Сломав уверенно преграды,
Вы явите – такая честь! –
Меж звёзд, на внеземной арене,
Позор и глупость сотен поколений!

Leonard Cohen
р1934-

Dance Me to the End of Love

Dance me to your beauty with a burning violin
Dance me through the panic ’til I’m gathered safely in
Lift me like an olive branch and be my homeward dove
And dance me to the end of love
Yeah, dance me to the end of love

Oh let me see your beauty when the witnesses are gone
Let me feel you moving like they do in Babylon
Show me slowly what I only know the limits of
And dance me to the end of love
Dance me to the end of love

Dance me to the wedding now, dance me on and on
Dance me very tenderly and dance me very long
We’re both of us beneath our love… both of us above
And dance me to the end of love
Yeah, dance me to the end of love

Dance me to the children who are asking to be born
Dance me through the curtains that our kisses have outworn
Raise a tent of shelter now, though every thread is torn
And dance me to the end of love

Dance me to your beauty with a burning violin
Dance me through the panic till I’m gathered safely in
Touch me with your naked hand… touch me with your glove
Dance me to the end of love
Dance me to the end of love
Dance me to the end of love

Дмитрий Якубов
http://morgulis.tv