Верующие женщины Godwomen.org

Конечно же, дальше надо что-то делать с глубочайшим кризисом желаний. Социологи о нем говорят, исследуют его. Энное количество лет назад педагогика строилась на том, что в ребенке надо поддерживать добрые намерения и благие желания, а плохие и опасные блокировать. Сейчас так вопрос вообще не стоит. Теперь задача — найти хоть какие-нибудь желания. Нет желаний, не с чем работать. Нечего эксплуатировать и нечего развивать.

Если современного человека наивно спросить, на что он ориентируется в своей жизни, многие скажут, что надо получать наслаждение, избегать страдания и не мешать другим делать то же самое. Несложная такая минималистская этика. Тот, кто так мыслит, уже почти этический герой.

Проблема заключается в том, что если слишком сильно достигать наслаждений, тело-то одно — оно "сломается", и тогда вторую половину жизни придется избегать страданий. Поэтому люди, которые считают себя очень свободными и утверждают, что могут делать, что хотят, а "эти средневековые христиане" себя во всем ограничивают, говорят ерунду.

На самом деле современный человек понимает и принимает, что желать и наслаждаться нужно аккуратно — чтобы не испортить тело и потом не страдать. Он скован в своих желаниях, и это очень странный парадокс, потому что остается стереотип, что религиозная культура — это подавленные желания, но на самом деле блокировка желаний заложена в самой современной культуре. Желания становятся слишком мелкими — неудобно даже говорить, насколько: поспать, поехать в отпуск, купить что-нибудь красивое. То есть ты сам понимаешь, что твои желания какие-то убогие, так незачем о них и говорить и время на это тратить.

Современный кризис желаний — тотальный, не только образовательный. Такая антропологическая метка времени. Если желание — это маленький фонтанчик внутри, жизнь, которая бьет ключом и заставляет меня чего-то хотеть, то теперь все фонтанчики слишком маленькие.

И только христианство может что-то на это ответить, потому что человек не может быть счастлив, если в его жизни нет масштаба.

Как ни странно, кризис желаний преодолевается через опыт великого. Человеку для счастья много надо. Не мало, а много. Помните, знаменитую фразу Чехова? Как-то Лев Толстой написал рассказ "Много ли человеку земли нужно" — о том, что один помещик покупал-покупал землю, да умер. И оказалось, что земли ему нужно только на могилку. Чехов взбесился и сказал, что это мертвому столько нужно, а живому необходим весь мир.

Но проблема в том, что и целого мира мало.

Мы оказались в какой-то странной ситуации. Почему-то считается, что человек неверующий бесконечно всего жаждет — путешествовать, открывать новые страны, тогда как верующий, смиренный такой, говорит: "Ничего мне не надо, буду я скромнее, Господи, помилуй!". Но это как раз ложное понимание смирения. Смирение вообще не в этом заключается — не в том, чтобы сказать, что "мне ничего не надо", а в понимании, что тебе нужно что-то настолько большое, чего у тебя самого нет.

Александр Филоненко,
доктор философских наук, доцент кафедры теории культуры и философии науки философского факультета ХНУ им. В. Н. Каразина, преподаватель Института религиозных наук им. св. Фомы Аквинского, Киев

Источник: otrok.org