Верующие женщины Godwomen.org

Монах-отшельник, аскет и святой, гениальный архитектор на все времена, чье имя в июле 2003 года католическая церковь начала рассматривать на предмет причисления к лику святых, до сих пор остается загадкой и тайной.

Но далеко не все воспринимают Антонио Гауди как святого и описывают его не в таких восторженных тонах. Он не был ангелом, да и просто дружелюбным не был. Кто он? Мистик, масон, фашист или просто гений? Гауди был нетерпим ко многим и многими из своего окружения нелюбим.

У тяжелого, нелюдимого, скрытного и агрессивного Антонио Гауди было много критиков и противников, начиная с Пикассо, высмеивающего архитектора открыто, до простых людей, с которыми Антонио Гауди соприкасался.

Заканчивал свою жизнь великий Гауди глубоко одиноким человеком, без семьи и детей, без родных, которых он намного пережил, без близких и друзей. У него оставалась только работа, его единственная отрада и смысл.

Он возводил собор Саграда Фамилиа, Святого Семейства, Заказчик которого никуда не спешил. Не спешил и он: сорок три года работы над проектом научили его, что архитектура правит в молчании и тишине.

Читая биографию Гауди, складывается впечатление, что его жизнь тоже была большой стройкой, длиной почти в семьдесят четыре года. Свою жизнь он строил по кирпичику, камень за камнем, складывая ее осознанно и так же медленно, как свой собор. Никуда не спеша, зная, что он остался жить для чего-то великого и не умрет, пока не исполнит свою миссию до конца.

Редко у кого с самого начала есть это чувство собственного великого предназначения, а у Гауди оно было, и он пронес его через всю жизнь, совершив то главное, для чего был рожден - создал грандиозный проект собора Саграда Фамилиа, который начал строить с тридцати лет и возводил сорок три года, до самой смерти.

Собор до сих пор строится и, по самым скромным подсчетам, будет закончен только к 2030 году. И часто звучит вопрос: надо ли, чтобы он был закончен? Может быть, в его незаконченности заложена самая главная идея Гауди?

Родился Антонио Гауди 25 июня 1852 г., был очень болезненным и в тяжелых родах. Думали, что младенец умрет, как умирали его предыдущие братья и сестры. Он был третьим ребенком, оставшимся в живых. И крестили Антонио по чину "страха ради смертного", а не обычным полным чином, спасая душу ребенка, не надеясь на спасение чахлого тельца новорожденного.

Назвали мальчика по имени матери Антонии, фамилию дали двойную – отца и матери: Гауди-и-Корнет. Оставшись чудом в живых, Антонио до конца жизни гордился этим, считая, что то было провидение Божие и оставлен он жить для чего-то очень важного.

Антонио Гауди долго не ходил, а после перенесенного воспаления легких страдал вплоть до совершеннолетия ревматическим артритом. Иногда он в прямом смысле не мог передвигаться, не говоря уже о том, чтобы играть и жить так, как живут все обычные мальчишки.

Приучившись оставаться один, он развил в себе фантазию, сочиняя в голове фантасмагорические картины несуществующих миров. Отец рано научил мальчика относиться с благоговением к окружающим его предметам и привил любовь к рисованию и архитектуре. Кроме общей слабости здоровья, у Антонио выявился еще один недуг – быстрого старения: он выглядел намного старше своих сверстников, а углубленность во внутреннюю жизнь делала мальчика взрослым не по годам. В пятьдесят он был как семьдесятилетний, а в день смерти жители Барселоны были удивлены, что этому эксцентричному старику, выглядевшему на девяносто, всего семьдесят три.

Родители постарались дать мальчику хорошее образование. Он закончил среднюю школу, что было показателем определенного семейного достатка и одним из преимуществ по половому признаку: из девочек только треть заканчивали среднюю школу.

В школе у мальчика было мало друзей, да и оценками он не блистал, в отличие от многих других: часто болел и пропускал уроки. Любимым предметом была геометрия, его завораживали круг, квадрат, треугольник, параболы и овалы. О том, что мальчик хорошо рисует, в школе узнали, только когда ему исполнилось пятнадцать и он стал активно рисовать для школьного журнала.

Школа была католическая с обязательным посещением церковных служб по воскресным дням, так что богослужение он хорошо знал и это сказалось потом на его фанатичной преданности католицизму и церкви, хотя вернулся Антонио к вере и в церковь достаточно поздно, после многих жизненных испытаний.

Каталония и места, где родился будущий гениальный архитектор , стали не просто малой родиной Антонио Гауди, а сформировали в нем настоящую преданность своим национальным корням. Во второй половине жизни он стал ярым националистом, считая одной из своих жизненных задач – возрождение истинной каталонской культуры.

Любовь к родным местам сформировалась у Антонио Гауди еще в школе, когда он подолгу смотрел на горы и верхушки церквей, будивших в его воображении легенды о монастыре Монтсеррат, паломничество в который было мечтой каждого подростка, о свете, отражающемся в величественных строениях Каталонских церквей и монастырей, о возрождении разрушенной древней культуры.

Потом с двумя самыми близкими друзьями он стал ходить к заброшенному, разграбленному и разрушенному цистерцианскому монастырю XII века Поблет. Там друзья поклялись восстановить монастырь, хотя тогда было трудно даже представить, что это возможно. То была только детская игра, с которой у Гауди началась любовь к настоящей архитектуре.

Друзья составили настоящий бизнес-план восстановления, рассчитанный на пять лет. В нем все было расписано, продумано до мелочей и деталей: кто из них, чем будет заниматься в процессе восстановления (Гауди отвечал за восстановление архитектуры памятника), откуда будут браться деньги на реставрацию, чем будет монастырь заниматься после восстановления.

Антонио завораживали камни Поблет: он их рассматривал, изучал кладку, замковый камень. Перед ним возникла живая лаборатория, в которой он мог изучать анатомию умирающего "больного", просящего о милости: спасти его. То был глас вопиющего в пустыне – возродить славное прошлое Каталонии.

Из детской фантазии и игры выросла не только любовь к истории, но и твердое желание стать архитектором. Через много десятилетий монастырь действительно будет восстановлен не без участия друзей, а их дружба с рыцарскими ритуалами, формированием свода правил и клятвами, подетальным прописыванием всех шагов реставрации, стала тем, из чего возникла гениальная архитектура Антонио Гауди.

Было Гауди тогда всего тринадцать… К окончанию школы уже точно знает, кем хочет быть – архитектором, и никем больше. У него есть идеал - монашеская мужская община-братство; есть воля, мечта, уверенность в себе и ощущение богоизбранности.

С таким личностным багажом шестнадцатилетний Гауди приезжает покорять Барселону.

Барселона, столица Каталонии, пропитанная национализмом и религиозностью, переживает строительный и промышленный бум. Гауди поступает на подготовительные курсы факультета, где изучалась архитектура и параллельно работает простым чертежником в городском архитектурном бюро.

Он не спешил, уже тогда понимая, что архитектура, настоящая архитектура, к которой стремился, требует времени. На курсах он задержался на долгих пять лет. Только через четыре года, уже с опытом чертежника и подготовкой на курсах, двадцатидвухлетний Гауди поступает в Высшую школу архитектуры, имеющую право выдавать диплом архитектора.

В общей сложности Гауди учился архитектуре десять лет, поражая преподавателей неординарностью мышления, особым видением мира, строптивостью поведения и оригинальностью идей. Сумасшедший гений все-таки получил диплом архитектора, но к тому времени ему исполнилось уже двадцать шесть.

А пока провинциальный юноша погружается в столичную жизнь со всеми ее соблазнами, сумасшедшим ритмом, витринами с красивыми и модными вещами, новыми знакомыми и богемными привычками. Ему хочется одеваться по последней моде, быть в центре всех событий, наслаждаться ресторанами и вкусной едой.

Но родители братьев Гауди были не настолько богаты, чтобы удовлетворять все их желания и Антонио приходится с этим считаться. Вместе с братом они снимают недорогую комнату на четвертом этаже, которая стоило дешевле по причине высотности, а лифтов тогда не было. Родители шли на большие жертвы, согласившись, вопреки традициям ремесленничества, обучать детей долгие годы. Для этого отцу пришлось продать большой участок земли.

Молодого человека поражает прежде всего архитектура Барселоны, сохранявшая разные стили разных эпох, не разрушая, а давая возможность им сосуществовать. Средневековые соборы и узкие улочки, в которых воплотилось национально-общинное сознание каталонца, и пышный дворец купца Шифре, нажившего состояние на рабском колониальном труде.

Это были два противоположных полюса, между которыми располагалось архитектурное пространство Барселоны и в котором предстояло творить гению. Рядом со съемной квартирой братьев Гауди находился готический Собор XIV века. Он стоял на берегу моря, величественный и молчаливый, напоминавший огромный корабль, выброшенный на берег.

Собор покорял, возвышал устремленностью к Небу и Богу, уединенностью и историей создания: его возводили всем миром, на пожертвования ремесленников и простых людей. Он был воплощением идеала и мечты самого Антонио.

В студенческие годы Гауди много читал, постоянно нося в карманах листы, на которые он разрывал понравившиеся ему книги. В любом месте и в любой момент он мог их вытащить и читать. На курсах и позднее, в Высшей школе архитектуры, Антонио не любил абстрактных теоретических предметов, обожая при этом практические.

Единственный промышленный объект Гауди, выполненный по его проекту. Видна балка-парабола

Любил живые занятия по искривленным плоскостям, ставшие позднее основой и отличительной особенностью его соборного стиля; любил быть подмастерьем и ездить на практические работы, благо что его, как лучшего студента, всегда брали в экспедиции.

Терпеть не мог начетничества и формального подхода к преподаванию, а о своей учебе позднее отзывался скорее пренебрежительно, называя ее только дисциплиной, что было недалеко от истины. Программа вовсе не была рассчитана на гениев, от студентов требовалось только усвоение лекций и того материала, какой им преподавался. Все, что выходило за эти рамки, раздражало и наказывалось "неудом".

Проекты Гауди часто оказывались в их числе, но не все. Так проект ворот кладбища получил чрезвычайно высокую оценку, хотя и не без скандала. Проект больше говорил о философии восприятия мира студентом, чем о его архитектурных познаниях. Ворота в исполнении Антонио Гауди представляли собой мощную триумфальную арку, через которую отправлялся в последний пусть усопший. За вратами начиналась новая жизнь.

В соответствии с христианской верой смерть превращалась в триумф, торжество и награду за прожитую жизнь. А на первое место в проекте выступала атмосфера, в которую погружались кладбищенские врата: катафалк с телом и провожающие в последний путь родные и близкие.

Мыслил Гауди системно и всегда конкретно, представляя архитектуру как продолжение человеческой жизни и как то, что мистически воздействует на смотрящего. А еще во вратах было его прочтение Апокалипсиса, сопровождавшее архитектора всю жизнь.

Спустя два года после начала учебы в профессиональной школе умерли сначала брат, через два месяца мать. Гауди тяжело переживает смерть близких и впадает в глубокую депрессию, начинает вести дневник, в котором есть примечательная запись: "Чтобы достичь успеха, надо много трудиться".

Из родных остался отец, сестра, которая тоже умрет через три года, и племянница Роза, которую он безуспешно пытался вылечить от алкоголизма. Отца и племянницу он вскоре забрал к себе в Барселону и жил с ними до самой их смерти.

Эти события возвращают Антонио в лоно церкви, от которой он отошел почти сразу по приезду в Барселону. Постепенно Гауди становится настоящим религиозным фанатиком, а под конец жизни отказывается от всех светских заказов, сосредотачиваясь только на культовых.

1878 год получения диплома ознаменовался судьбоносным для архитектора событием: он знакомится с крупным промышленником, влиятельным и богатым человеком, ставшим вскоре после знакомства его главным заказчиком, другом, меценатом и покровителем. Без него Гауди никогда бы не стал тем, кем стал, особенно учитывая неуживчивый характер архитектора, его высокомерие, стремление все делать по-своему, никогда не идущего на компромиссы и порывавшего навсегда с теми, кто с ним не соглашался. Он требовал абсолютного доверия и подчинения себе и своей интуиции.

Такой находкой для Гауди стал Эусебио Гуэль, с которым он начал сотрудничать спустя шесть лет после знакомства, после того как в Барселоне появился особняк, выполненный по проекту Гауди. Гуэль был богат, практичен, религиозен, имел художественный вкус и всегда доверял своему архитектору, отбивая все нападки и жалобы на него.

В год окончания Высшей школы Антонио Гауди начинает переговоры на получение крупного заказа по возведению летнего домика от богатого фабриканта Висенса, однако работы начались только пять лет спустя. Заказы на реализацию его причудливых проектов пришлось еще завоевывать. Начал он с дизайна: разработал собственную визитную карточку, неожиданно массивный и украшенный зверями и птицами рабочий стол, уличный чугунный фонарь на мраморном постаменте со шлемом Меркурия в знак коммерческой успешности Каталонии, стеклянную витрину и цветочный киоск.

Из ранних проектов сохранился только фонарь, создание которого не обошлось без скандала: Гауди оценил свою работу почти в семь раз выше предложенного: 2300 вместо 336 песет. В муниципалитете частично пошли навстречу, заплатив 854 вместо первоначальных 336, но 514 лишних песет стали яблоком раздора и его уже никогда не приглашали к исполнению заказов.

К этому времени начала проявляться уникальная философия и взгляд на архитектуру Антонио. Максимальное творчество в ущерб рыночной стоимости, а последнее его никогда не интересовало;, авторское - в ущерб общепризнанному, индивидуальное – в ущерб коллективному. Он всегда говорил то, что думал, если этого требовало дело, а излишнюю вежливость считал идущей от недостатка образования и никогда не стеснял себя этой привычкой.

Камень для него был живым существом, с ним он работал как художник, скульптор и архитектор одновременно. Дом он не строил, он его выращивал как дерево и ваял как скульптор, обладая абсолютным чутьем художника и абсолютным вкусом, сформировавшимся еще в детстве, когда он наблюдал за природой, облаками, морем и песком.

Работал, как правило, без чертежей и образцов, используя собственные способы возведения зданий, по прочности не уступавших древним. Он мог все переделывать по нескольку раз, разрушая уже выстроенное, непомерно удорожая работы и сметы, но это его не останавливало. Своего первого серьезного заказчика Гауди чуть не разорил. Антонио мог выстроить рабочих в ряд перед фасадом, заставляя прикладывать мозаику к стене, чтобы подобрать наилучшее сочетание цветов. Он был требовательным в каждой мелочи, но в конце концов добивался нужного результата и получал то, что никто не ожидал от него, а через некоторое время становилось шедевром, восхищавшим жителей Барселоны.

Гауди окончательно освоился в столичном городе, снял дорогую квартиру, по-прежнему старался выглядеть денди, на него заглядывались, он тоже хотел нравиться, но его избранница, которой он сделал предложение, не ответила ему взаимностью. В конце концов, он оставил затею с женитьбой навсегда, решив, что судьба ведет его иным путем, религиозным и творческим.

Возведение Дома Висенса стало первым крупным заказом начинающего тридцатилетнего архитектора, первым триумфом и первой большой удачей, хотя дом по сравнению с позднейшими работами Антонио Гауди очень прост. Но за счет оригинальной облицовки и благодаря сочетанию материалов, он выглядит как красивая разноцветная шкатулка для драгоценностей, выполненная в модном восточно-мавританском стиле. Кроме того, дом стал своего рода рекламой плиточного короля Висенса.

Дом Висенса подвел своеобразную черту под начальным периодом вхождения Гауди в архитектуру. В этот период молодой Гауди в возрасти 32 лет становится главным архитектором и исполнителем величественного Собора Саграда Фамилиа.

Антонио Гауди начал свое сотрудничество с семейством Комильяс, к которому принадлежал, покровитель, меценат и друг Гауди Эусебио Гуэль, издалека. Ему был сделан заказ от родственника Гуэля одного из самых богатых людей маркиза де Комильяс. Проект летнего особняка Эль Каприччо выполнен в том же восточном стиле, что и Каса Висенс, и во многом повторяет его планировку.

Особым образом выделен фасад здания. Он украшенный цоколем из грубого необработанного рельефного камня - рустикой, разноцветными рядами кирпичей и керамической изразцовой плиткой с зелеными листьями и цветами подсолнуха. Она как лента вьется по всему периметру особняка и является отличительной его особенностью.

Восточный стиль особняка подчеркнут высокой угловой башней в виде минарета в персидском стиле. Он вырастает над входом в здание, символизируя восточную роскошь, а вход в особняк украшен коринфскими колоннами. Усадьба расположена в очень красивом живописном саду, пальмы и экзотические растения которого подчеркивают изысканную красоту минарета и всего особняка.

Все детали здания и интерьера тщательно продуманы: решетки балконов, красный цвет выступов под крышей, кирпич, узоры капителей колонн и плитки, ограда и цветочницы, даже мебель, которую проектировал сам Гауди. Все несло на себе смысловую или архитектурную нагрузку, создавая единый и органичный ансамбль. Тщательная продуманность всех деталей от экстерьера здания до его интерьеров стала фирменным стилем Гауди.

После проекта Эль Каприччо основным заказчиком Гауди становится Гуэль и первый заказ - строительство усадьбы Гуэля около Барселоны. Через два года Гауди проектирует дом Гуэля уже в Барселоне. Крупный промышленник не был бессребреником, он знал, что наиболее выгодным вложением является недвижимость, но не просто недвижимость, а архитектурные шедевры. В результате Гуэль не только обогатился за счет шедевров Гауди, но и стал моральным авторитетом Каталонии.

В течение тридцати пяти лет Гауди был личным архитектором семейства Гуэль. Он обеспечивал проектирование и строительство не только крупных архитектурных сооружений в виде усадьбы, дворца, церкви и парка, но и всяких мелочей, начиная от сушки для белья, декоративных фонтанов и кончая мебелью и другими предметами интерьера.

Этот грандиозный проект Гауди стал последним, выполненный в модном тогда испано-арабском стиле мудехар. В настоящее время в здании конюшни располагается кафедра Гауди, хранится архив архитектора и трудится множество ученых.

По окончании строительства усадьбы практически сразу начинается проектирование и строительство городского дворца Гуэля в Барселоне, которое длилось пять лет. С этого здания начинается новый стилистический период Гауди: он много и часто использует элементы готики и неоготики. При реализации заказа дворца Гуэля перед архитектором стояла очень сложная задача: втиснуть дворец в очень маленькое пространство размером 18х22 метра. Это заставило его искать новые решения для овладения пространством. Ограниченность земельного участка компенсировалась неограниченностью пространства наверху и Гауди начинает экспериментировать с использованием форм, устремленных вверх.

Экипажи по винтовой лестнице спускались в подвальное помещение, где располагались конюшни. Гости поднимались наверх по парадной винтовой лестнице. Центральный зал украшался витражами и перекрытием, которое заканчивалось куполом, напоминающим звездное небо. Подвальное помещение украшено грибообразными колоннами, выложенными из кирпича в духе Ренессанса.

Поражал своим великолепием внутренний интерьер, элементы которого тоже проектировались Гауди. Денег не жалели: здесь и бук, и черное дерево, и эвкалипт, и резные потолки с листьями из золота и серебра. Дымоходы от каминов и вентиляции заканчивались башенками-украшениями, становясь своеобразным каменным садом на крыше. Ни одна не повторяла другую. Потом это стало фирменной находкой Гауди, повторяющейся в разных вариантах в разных зданиях.

Параллельно со строительством дворца Гауди началось строительство епископского дворца и ряда других религиозно-церковных сооружений. С этого времени Гауди окончательно переходит под покровительство аристократии и церкви, которые становятся его основными заказчиками. Ни один архитектор не имел столько церковно-религиозных заказов, как Гауди, и столько заказов от богатой аристократии, сочетавшей в себе ортодоксальную религиозность, любовь к роскоши, изысканным вещам и богатому интерьеру.

Епископский дворец в Асторге, строительство которого длилось двадцать шесть лет, выполнен в готическом "чистом" стиле, без всяких украшений, декоративных элементов и напоминает средневековый романтический замок. В таком же строгом стиле спроектирована школа Colegio Teresiano при монастыре Марии Терезы в Барселоне. Вверху здание украшено маленькими башенками в неоготическом стиле и тоже напоминает средневековый замок.

Последней работой, выполненной за пределами Каталонии в том же неоготическом стиле, напоминающим крепостной замок, стал дом Каса Ботинес в Леоне. Он был построен для местных фабрикантов по рекомендации Гуэля. Жилое здание украшено готическими башенками и монументальным входом.

Очень насыщенный десятилетний период после получения диплома, в котором заказы шли один за другим, закончился срывом и глубоким духовным кризисом. Ему 42 года, он впадает в летаргический сон: отказывается от пищи, переходит на строгое вегетарианство, много пьет воды. Резко изменились его взгляды на одежду, которой перестает уделять внимание, становится затворником, почти ни с кем не общается.

После кризиса он возвращается в Барселону и начинается самый плодотворный и творчески насыщенный период. Наконец, он вырабатывает свой собственный, ни на кого не похожий, стиль, все больше и больше использующий национальные мотивы, искривленные и параболические поверхности, окончательно отказывается от прямых линий.

В это время в стране разворачивались баталии между представителями искусства, богемы и свободными художниками с одной стороны, и церковниками, религиозной иерархией, богатой аристократией и реакционным правительством - с другой. Одни, говорили тогда, пахли наркотиками, другие - роскошью, богатством, пышными похоронами и дорогими свечами. Начались многочисленные запреты со стороны церкви и правительства. Гауди присоединяется ко второй группе. Резкая критика в его адрес со стороны населения и представителей искусства, в том числе и Пикассо, находившегося по ту сторону баррикад, усиливают его одиночество. Он ищет успокоение в работе.

В 1900 году в Барселоне Гауди заканчивает проект и строительство нового доходного дома Каса Кальвет. Заказ на него поступил от вдовы богатого промышленника-текстильщика. По планировке он напоминает дом Каса Батинес, но внешне – это самое традиционное здание, в нем нет никаких готических элементов. Гауди постепенно предпочитает кривые пространства.

Вскоре от Гуэля поступает заказ на возведение городка для богатых вдали от Барселоны. Планировалось построить 60 вилл с дорожками, аллеями и беседками, но земли были так дороги и так далеко находились от Барселоны по тогдашним представлениям, что нашлось только два безумца, выкупивших два участка. Одним из них был сам Гауди. Из 60 вилл было построено только два жилых дома. В одном из них поселился с отцом и племянницей Гауди.

Но работа по проектированию сада продолжалась. Сегодня – это самое популярное место в пригороде Барселоны. Сад располагается на склонах высокого холма, который Гауди хотел превратить в город-сад. Не случилось, но то, что сделал Гауди, поражает. Он сформировал мистическое пространство с символами, знаками, магическими формулами, зашифрованными словами и посланиями. На змеевидной скамье эти знаки повсюду и многие, посидев на скамье, начинали различать слова и надписи, имена, даты и молитвы.

Парк Гуэль - пространство не только для отдыха тела и души, но и для легких, воздух здесь чист и приятен, и для глаз, который радует необычность архитектуры и мозаики, и для размышлений и интеллектуальных прозрений. Парк спланирован так, что напоминает пружину, которая ведет от подножия холма по тропинкам и лестницам вверх. Он – любимое место для отдыха, для детей и туристов. Парк никогда не закрывается.

Поселившись в парке, Гауди окончательно удалился от мирской суеты и сосредоточился на строительстве своего главного детища Саграда Фамилиа.

Антонио Гауди и сам не предполагал, во что выльется его назначение на должность главного архитектора искупительного храма Саграда Фамилиа. Антонио Гауди, еще совсем молодого человека, безбожника и атеиста, в возрасте чуть более 25 лет, увидел, согласно легенде - во сне, автор идеи возведения храма мелкий лавочник Хосе Мария Бокабелья. Встретив Антонио случайно в здании мэрии, он узнал того голубоглазого из вещего сна и понял, что это Божье провидение.

Фанатичный католик, одержимый идеей очищения народа от грехов и скверны, Бокабелья задумал строительство храма еще в 1874 году и в соответствии с идеей искупления грехов храм должен был возводиться исключительно на народные пожертвования. Храм народный на народные деньги. Мэрия выделила землю под строительство на окраине города, где тогда паслись коровы, только в 1881 году. Первый камень в основание был заложен в 1882 году, а Антонио Гауди назначили главным архитектором храма в 1883.

Саграда Фамилиа для Гауди стал больше, чем очередное архитектурное сооружение, а его строительство затянулось больше, чем на жизнь не только одного архитектора, но и нескольких поколений. Это было последнее детище знаменитого архитектора, его лебединая песня, его покаяние, его исповедь и его завещание. Ему он посвятил в общей сложности более сорока лет жизни, хотя первоначально планировал закончить строительство через десять. Но оно растянулось уже сейчас на сто сорок и еще потребуется минимум лет пятнадцать на завершение. В последние годы архитектор полностью сосредоточился только на храме, отказываясь от всех других заказов.

Создавал он его как грандиозный памятник Силе духа каталонского народа, ставшим символом не только Барселоны, но и Каталонии, независимой и не сломленной. Храм - похвала Богу, Символ Веры и прославление Духа Святого, храм искупительный. Возводиться он будет, как считают некоторые, до тех пор, пока грехи народа не искупятся, потому что пока храм строится, грехи искупаются.

Строительство двигалось медленно, т. к. каталонский народ был беден, пожертвования были скудными, как и во всех обычных приходах. В последние годы Гауди отдавал на строительство все свои сбережения, а иногда выходил на улице с шапкой, прося милостыню и подаяние, чтобы расплатиться с рабочими. Изменилась и жизнь Антонио Гауди и сам он стал другим. По свидетельству очевидцев Гауди превратися в вечно ворчащего старика, деспотичного и невыносимого в общении, не терпящего возражений и недомолвок.

Он перестал следить за квартирой, в которой ничего не было, кроме кровати, книг и чертежей; следить за собой, донашивая старое и не терпя новой одежды. Ел очень мало и в основном вегетарианскую пищу, спал только чтобы как-то дожить до следующего утра, когда можно снова приступить к работе.

При возведении храма на первом месте, как и всегда у Гауди, была идея. Она диктовала ему, что и как должно быть, на каком месте и каких размеров. Храм, являясь символом Каталонии, буквально напичкан всеми возможными символами. Символизм храма достиг таких размеров, что потомки еще долго будут расшифровывать послания, запечатленные в деталях, словах, образах птиц, деревьев, плодов и цифр.

Архитектор использовал символы не только из христианской культуры, но и дохристианской, а также восточной и западной. Храм являет собой образ духовной мудрости всего человечества и концентрирует в себе всю энергии жизни.

Так черепахи, согласно китайской традиции, символизируют стабильность мира; хамелеоны - постоянное изменение природы; пеликан – любовь, жертвенность и сострадание; голуби – чистоту и непорочность, цифры в квадрате по горизонтали, вертикале и диагонали всегда дают цифру 33.

На одной из колонн фасада изображен змей-искуситель с яблоком в пасти, на другой - лента с родословной Иисуса, на третьей - миндальные деревья, символизирующие рождение Нового Завета на сухом древе Ветхого, вокруг скульптуры Благовещения – знаки зодиака. Храм имеет форму латинского креста с тремя фасадами во имя Святой Троицы и основных событий из жизни Спасителя: Рождества, Страстей и Воскресения Христова. Каждый фасад имеет по четыре колонны-колокольни - всего двенадцать, посвященные апостолам.

В середине креста, на пересечении горизонтали и вертикали, еще четыре башни, посвященные четырем евангелистам. В центре – самая главная 170-метровая башня, олицетворяющая Иисуса Христа. Ее венчает огромный крест. В результате Саграда Фамилиа по высоте только на метр ниже самой высокой горы Каталонии, что сделано сознательно.

Над апсидой, завершающей алтарную часть храма, башня Девы Марии. Таким образом, всего насчитывается восемнадцать башен-колоколен. Вокруг храма по периметру идет смотровая площадка. Храм рассчитан на хор из полутора тысяч взрослых певчих и из семисот – детских. В нем будет пять органов.

Рядом с храмом Гауди построил школу для обучения, которую предполагал снести, как только храм будет расширяться, но она так и осталась памятником архитектуры.

Первым из трех фасадов храма возведен фасад Рождества Христова, законченный с одной из четырех башен при жизни архитектора. Он представляет собой огромное полотно из камня с евангельскими сценами из жизни Святого Семейства и состоит из трех порталов: Веры, Надежды, Любви.

Портал Любви посвящен Благовещению, Веры – построждественским событиям, Надежды - сценам детства Иисуса. Любовь олицетворяет радость жизни и одновременно вход в пещеру, где родился Спаситель.

На фасаде Рождества - многочисленные скульптуры: Благовещения, обручения Иосифа и Марии, Рождества, Египетское бегство, убийство младенцев, отроческого пребывание Иисуса в храме и другие. Центральный портал фасада посвящен Святому Семейству, чьим именем назван храм.

Все скульптуры фасада выполнены в натуральную величину и имеют своего прототипа. Внутренний интерьер храма поражает простором, светом, высотой и величием. Столбы являют собой лес, упирающийся в небосвод. Его ветви, пересекаясь, образуют сад и звездное небо. Бесчисленные витражи, окна, органы, колокольни, хоры, рассчитанные на несколько сот певчих, всё воспевает Бога.

Строительство храма несколько раз прекращалось, к концу семидесятых готов был закончен фасад Страстей. Незаконченным остался единственный фасад – Воскресения. Однако, окончание работ по основному объему, дало возможность освятить храм в 2010 году и начать в нем богослужения. Храм может одновременно вместить несколько тысяч прихожан.

Приходя в храм с восходом солнца, и уходя из него с закатом, Гауди только здесь чувствовал себя человеком: думал, творил, делал и переделывал, разрушая то одно, то другое, не оглядываясь на финансы и время, и так до тех пор, пока не достигал гармонии во всех деталях. В последние годы Антонио Гауди и вовсе переселился в храм. Здесь его и захоронили. Саграда Фамилия стал его настоящим домом и последним пристанищем.

За время строительства Гауди превратился в отшельника-анахорета, ходившего каждый день одним и тем же маршрутом. От будущего храма к храму действующему, в котором ежедневно слушал мессу, исповедовался и причащался. Седьмого июня 1926 года его сбил трамвай, но знаменитого Антонио Гауди в оборванце-старике никто не признал. Старика долго никто не хотел отвозить в больницу, а когда привезли в госпиталь для нищих, он через три дня, не приходя в сознание, скончался.

Посчитали, что это нищий: в карманах старика не было ни денег, ни документов, только горсть орехов и Евангелие.

Источник: sotvori-sebia-sam.ru