Течение суфражисток, чье название само по себе говорило, что они требуют права избирать и быть избранными, родилось в англоязычной среде - в Великобритании и США - в конце девятнадцатого века - cуфражи́стки (или суфраже́тки, фр. suffragettes, от фр. suffrage - избирательное право) - участницы движения за предоставление женщинам избирательных прав. Также суфражистки выступали против дискриминации женщин в целом в политической и экономической жизни. Считали возможным вести борьбу, применяя радикальные акции.

Как ни странно, название они придумали не сами. Это словечко было создано нарочно, чтобы уязвить женщин, борющихся за свои права вместо того, чтобы пользоваться «дамскими привилегиями», на обилие которых было принято жаловаться среди джентльменов. Но женщинам слово понравилось, и они присвоили его прямо из сатирической статьи.

Изначально суфражистки использовали только ненасильственные методы борьбы. Они устраивали уличные протесты, писали обращения в парламент, распространяли буклеты и листовки, в которых объяснялось, почему так важно право голоса для женщин. И - сталкивались в ответ с настоящим физическим насилием. Это не считая оскорблений и экономического давления, когда женщину увольняли за убеждения или резко поднимали ей и ее семье квартирную плату.

Интересно, что не все суфражисты были женщинами. Движение за право избирать и быть избранной поддерживали прогрессивно настроенные мужчины. Тем не менее, с кулаками (а также дубинками и подкованными каблуками) накидывались именно на женщин.

Тут стоит добавить, что в программу суфражисток входило не только право голоса, но и требование права иметь собственное имущество, право распоряжаться собственным заработком (которое по закону принадлежало мужу, даже если он жил отдельно или избивал жену), право на равную оплату труда при равных условиях работы (если сейчас разница между мужскими и женскими зарплатами колеблется на уровне около двадцати процентов, то в то время она отличалась в разы), право на полноценное образование и над возможностью после развода оставлять выношенных в собственном теле детей с собой.

Сейчас кажется дикостью, что за требования, подобные этим, женщину могли повалить в грязь на мостовой и бить ногами. Но таковы были реалии. Джентльмены, разглагольствовавшие о дамских привилегиях и старомодной галантности, не стеснялись ударить женщину кулаком в лицо, стоило ей вслух захотеть получить высшее образование или право на то, чтобы на работу не вваливался забирать ее зарплату муженек, которого она не видела вот уже три года. Что касается властей, то они либо игнорировали, либо высмеивали любые требования.

Неудивительно, что суфражистки стали разрабатывать свои ответные методы для того, чтобы быть услышанными и чтобы просто защитить себя. Роза отрастила шипы. (Да, роза - один из давних символом борьбы за женские права, так что даже в карикатурах можно было встретить насмешки над тем, что эти розы, мол, слишком уж дикие).

Надо понимать, что в то время к терроризму прибегали по всей Европе, широко, повсеместно, с самой разной идеологической подоплекой.. Устраивали теракты  анархисты и требующие независимости, устраивали теракты ненавидящие своих колонизаторов... Суфражистки-террористки выгодно отличались от своих сестер и братьев по терроризму тем, что принципиально выбирали время и место, где взрыв привлечет внимание и заставит власти потратиться на ремонт, но не заденет людей.

Далеко не все суфражистки переходили ко взрывам. Часть по-прежнему приковывала себя к воротам у административных зданий или садилась на рельсы с плакатами. Другие, уже схваченные и отправленные в тюрьму или психушку, объявляли голодовку, отлично зная, что за этим последует насильственное кормление, которое обязательно приведет или к повреждению пищевода и носоглотки, или к воспалению легких из-за того, что часть вливаемой пищи оказывается в дыхательном горле и спускается по нему. Те же, кто делал бомбы и устанавливал их, рисковали, на самом деле, порой меньше подруг.

Суфражистки устанавливали взрывные устройства в пустых вагонах поездов, на фонарях и заборах под окнами правительственных учреждений и в тому подобных местах. Они также выбивали окна в домах представителей власти или могли устроить поджог. Суфражистки не хотели крови - они старались побольнее ударить по кошельку. Иногда это действеннее, чем наставить синяков. Теракты стали таким обычным делом, что полиции пришлось срочно учиться обеспечивать безопасность и утилизировать нитроглицериновые бомбы, а редкие прохожие ночью или рано утром шарахались от одиноких женских фигурок, зачем-то возившихся возле перил моста или литого чугунного забора.

Судя по карикатурам, противники женских прав боялись, что женщины станут поступать с мужчинами, как мужчины поступают с женщинами: издеваться физически и экономически, заставлять без отдыха работать. В общем, противники женских прав боялись элементарной мести. Похоже, было за что мстить. Противники женских прав боялись, что женщины станут поступать с мужчинами, как мужчины поступают с женщинами: издеваться физически и экономически, заставлять без отдыха работать. В общем, противники женских прав боялись элементарной мести. Похоже, было за что мстить.

Поскольку собрания и митинги суфражисток разгонялись силой, то им приходилось надеяться не только на бомбы. Одна из лидеров движения, Эммелин Панкхерст, в девичестве Гульден, организовывала курсы рукопашного боя для женщин. Дамы учились боевым приемам, а также использовать как оружие свои зонтики и быстро подобранные подходящие для драки предметы. Некоторые дамы приносили на митинги деревянные дубинки или просто скалки, спрятав их под одеждой.

Эммелин Панкхерст была из политически активной семьи. Мать ее состояла в движении против пошлин на торговлю хлебом, которые делали хлеб слишком дорогим, а отец всегда открыто выражал свои прогрессивные взгляды и даже участвовал в бойне при Петерлоо - массовом рукопашном сражении, в которое перешел митинг за всеобщее избирательное право.

Панкхерст, за которого вышла замуж Эммелин, был много ее старше, но для Эммелин было главное то, что он был активистом в борьбе за права женщин. К тому времени, когда Эммелин перешла к активным действиям, ее муж уже умер от серьезной болезни.

Вскоре полиция только и делала, что охотилась за Панкхерст. Ее постоянно охраняла боевая группа из молодых женщин, она являлась на сходки и в места публичных акций максимально конспиративно и уходила с них стремительно и тайно, используя для этого, в том числе, двойниц, которых хватала вместо нее полиция (и которые немедленно устраивали отвлекающую драку). Тем не менее, время от времени ее удавалось арестовать.

Суды Панкхерст использовала как трибуну. По обычаям времени, на них присутствовала толпа зевак, и из зала вели репортажи журналисты, так что Эммелин отрывалась, произнося горячие, хорошо простроенные речи. «Мы не хотим быть нарушителями законов, мы хотим быть их создателями», вот самая известная из фраз, произнесенных ею в суде. Кстати, среди терактов от сестер Панкхерст по борьбе было расписывание стен в общественных местах цитатами из Билля о правах человека.

Выступления Панкхерст на свободе собирали огромные толпы людей - речи в суде сделали свое дело. Во время ее выступления в Гайд-парке, например, вокруг нее собралось полмиллиона человек!

Драки и теракты  суфражистки прекратили с началом Первой Мировой войны. Теперь деятельность Эммелин была в основном направлена на достижение победы. Она даже вела переговоры с Керенским в России, чтобы убедиться, что он не пойдет на мир с Германией. Тем не менее, мнения о женских правах она не меняла и при случае его высказывала.

В любом случае, война, когда ушедших на фронт мужчин заменили на всех рабочих местах (включая пожарных и полицейских) женщины, показала, что женщина способна практически на все то же, что и мужчина - только при этом она еще умудряется рожать и воспитывать детей. Мир стал неуклонно меняться, и жизнь женщин - тоже. Страна за страной принимали законы, дающие женщинам право голоса и возможность высшего образования.

Источник: kulturologia.ru
Просмотров: 1102