Верующие женщины Godwomen.org

Главы из книги одного из самых ярких религиозных деятелей нашего времени  Его Святейшества Далай-Ламы XIV "Этика для нового тысячелетия"

Предисловие

Потеряв свою страну, когда мне было шестнадцать, и став беженцем в двадцать четыре года, я сталкивался в течение своей жизни со множеством трудностей. Многие из них, как я сейчас понимаю, были действительно непреодолимыми: их нельзя было избежать или изменить что-либо к лучшему. Но я научился в любых обстоятельствах сохранять покой ума и здоровье тела и поэтому, преодолевая невзгоды, мог использовать все свои ментальные, физические и духовные ресурсы. Но если бы я позволил беспокойству и отчаянию взять верх надо мной, это связывало бы мои действия и плохо отразилось бы на моем здоровье.

Оглядываясь вокруг, я вижу, что не только тибетские беженцы и другие люди, подобно нам лишившиеся родины, сталкиваются с трудностями и невзгодами. От них не избавлен никто в любом, даже самом демократическом и процветающем обществе. Я уверен, что значительная часть несчастий, с которыми приходится сталкиваться человеческим существам, создается нами же. Значит, по крайней мере этой части несчастий в принципе можно избежать. Я также вижу, что люди, руководствующиеся в своей жизни правилами позитивной этики, счастливее и более довольны жизнью, чем те, кто этику отвергает. Это подтверждает мою уверенность в том, что если мы сможем правильно переориентировать свои мысли, эмоции и поведение, то нам будет не только легче справляться с трудностями, но и, что гораздо важнее, предотвратить само возникновение большей части из них.

В прошлом позитивное этическое поведение строилось на уважении, которое большая часть человечества питала к той или иной религии. Религиозные нормы поведения были и этическими нормами. В наше время это уже не так. Поэтому необходимо найти другой способ утвердить основополагающие этические принципы.

Пусть читатель не ожидает, что я, как Далай-Лама, предложу какое-то решение этой проблемы. Вы не найдете на этих страницах ничего такого, о чем бы уже не говорилось раньше. Мне действительно кажется, что идеи и размышления, которые я излагаю здесь, разделяет множество людей, пытающихся изыскать способ помочь человечеству освободиться от страданий и проблем. Когда я, по просьбе моих друзей, взялся за написание этой книги, я надеялся стать голосом миллионов людей, не имеющих возможности высказать свое мнение публично.

Читателю, конечно, надо учесть, что полученное мною образование носило исключительно религиозный и духовный характер. С самого детства и до сих пор я изучаю буддийскую философию и психологию. Тем не менее это не религиозная книга и тем более не книга о буддизме. Моей целью было найти обоснование для этического поведения, основываясь скорее на всеобщих, чем на религиозных принципах.

Современное общество и поиски счастья

Мне доводилось встречаться со множеством людей из всех стран мира и всех родов занятий. Эти встречи убеждают меня, что мы, человеческие существа, в основе своей похожи. Чем больше я узнаю мир, тем яснее становится, что все мы, независимо от положения, образования, уровня жизни, расы, пола и религии, стремимся быть счастливыми и избежать страданий. Во всех странах, как богатых, так и бедных, везде, всеми возможными способами, люди стремятся сделать свою жизнь более счастливой. Но у меня создалось впечатление, что, как это ни странно, те, кто живет в материально благополучных, так называемых развитых странах, менее счастливы и в некотором смысле больше страдают, чем жители менее развитых стран.

Мои путешествия часто напоминают мне об этом. Когда я впервые приезжаю в какую-либо развитую страну, на первый взгляд все там кажется очень красивым и приятным. Все, с кем я встречаюсь, очень дружелюбны. Но затем, в разговорах со мной люди начинают жаловаться на свои проблемы, выражают озабоченность и беспокойство. И оказывается, что в этих прекрасных странах очень много несчастных и недовольных жизнью людей. Они страдают от чувства одиночества, за которым следует депрессия, и в результате тревожная, нервная атмосфера становится характерной чертой развитых стран. Удивительные достижения науки и техники, похоже, свелись в основном к увеличению числа домов для состоятельных людей и числа снующих между ними машин. Конечно, уменьшилось число некоторых видов страдания, достигнуты успехи в излечении некоторых болезней. Но вряд ли можно сказать, что жители этих стран не страдают.

Утверждая это, я вспоминаю одну из своих первых поездок на Запад. Я был гостем очень богатой семьи, жившей в роскошном особняке, расположенном в прекрасном районе. Все были вежливы и очаровательны. В доме были слуги, готовые исполнить любое пожелание хозяев, и я уже начал думать, что, возможно, в некоторых случаях богатство может служить источником счастья. Мои хозяева прямо-таки излучали спокойную уверенность в себе. Но когда я заглянул в ванную, — полка, заставленная транквилизаторами и снотворными, заставила меня вспомнить о разрыве между внешней видимостью и внутренней реальностью.

Этот парадокс — психологические и эмоциональные страдания на фоне материального процветания — проявляется на Западе почти повсеместно. Видимо, стоит задуматься над тем, что в современном обществе люди потеряли чувство взаимозависимости, перестали полагаться на поддержку других. Сегодня мы предпочитаем прибегать к помощи машин и платных услуг. Если раньше фермер созвал бы всех членов своей семьи для того, чтобы они помогли ему собрать урожай, то сегодня он просто звонит по телефону подрядчику. Современная жизнь организована так, чтобы свести к минимуму нашу прямую зависимость от других людей. Практически каждый стремится к тому, чтобы иметь собственный дом, собственную машину, собственный компьютер и так далее, чтобы стать максимально независимым. Это естественно и понятно. Но с другой стороны, это вызывает в человеке чувство, что его будущее зависит не столько от его ближнего, сколько от его работы и его нанимателя. Это заставляет думать, что поскольку мне не нужны другие, чтобы сделать меня счастливым, то и я не обязан беспокоиться о счастье моих ближних.

Мне кажется, мы создали общество, в котором людям все труднее и труднее проявлять любовь друг к другу. Вместо чувства общности и связи с другими людьми, свойственного менее развитым и богатым (обычно сельским) обществам, в современном мире мы сталкиваемся со все растущим чувством одиночества и разобщенности. Несмотря на то, что миллионы людей живут в непосредственной близости друг от друга, многим из них, особенно пожилым, не с кем поговорить, кроме домашних животных. Современное индустриальное общество часто представляется мне огромной самодвижущейся машиной, в которой индивиды — лишь крошечные, незначительные ее части, и когда она движется, у них нет другого выхода, кроме как двигаться вместе с ней.

Безусловно, главная причина, обуславливающая приверженность к материальному прогрессу, — это успехи науки и технологий. К несчастью, они заставляют нас поверить, что ключи к счастью — это материальное благосостояние, с одной стороны, и сила, приобретаемая благодаря знаниям, с другой. Однако необходимо понимать, что происходит, когда мы слишком полагаемся на них. Например, прежде религия и этика были тесно взаимосвязаны. Теперь, с падением влияния религии, все острее встает вопрос о том, каким правилам должно подчиняться наше поведение в этой жизни. Многие, уверовавшие, что наука "ниспровергла" религию, приходят затем к выводу, что раз духовные ценности не имеют под собой какой-либо истинной абсолютной основы, то и мораль становится делом индивидуальных предпочтений. Если в прошлом ученые и философы ощущали настоятельную потребность найти и утвердить непреложные законы и абсолютные истины, то в наши дни это воспринимается как пустая трата времени. В результате мы впали в другую крайность, когда поставлена под сомнение истинность всех ценностей и самой реальности. Это может привести только к хаосу.

Я пишу об этом вовсе не для того, чтобы критиковать достижения науки. Я многому научился, общаясь с учеными, и не вижу никаких препятствий для диалога с ними, даже если они стоят на позициях радикального материализма. Я просто хочу напомнить, что у науки есть свои ограничения. Заменив собой религию как источник абсолютного знания, наука сама начинает превращаться в своего рода религию, ее последователи также оказываются подвержены опасности слепой веры в ее принципы и нетерпимости к альтернативным взглядам. Эта подмена неудивительна, учитывая удивительные достижения науки. Кто же не был поражен, когда люди высадились на Луне? Но тем не менее если вы обратитесь к ядерному физику со словами: "У меня нравственная дилемма, как мне поступить?" — тот лишь пожмет плечами и посоветует поискать ответ в другом месте. Кроме того, следует помнить об ограниченности самого научного метода исследования. Например, феномен человеческого сознания известен много тысяч лет, на протяжении нашей истории его множество раз исследовали, но несмотря на все усилия, ученым так и не удалось понять, что такое в действительности наше сознание, почему оно существует, каковы его истинная природа и субстанциальная причина его существования.

Многочисленные проблемы, с которыми сталкивается сегодня человечество, происходят не от недостатка знаний. Если мы хорошенько подумаем, то поймем, что они в основе своей — этические проблемы. Каждая проблема — это следствие того, как мы представляем себе, чтo хорошо и чтo плохо, чтo позитивно и чтo негативно, чтo является подходящим, а чтo нет. В основе всех проблем лежит отрицание того, что я называю внутренней нравственной ориентацией.

Наши проблемы — как внешние войны, преступность, насилие, так и внутренние, эмоциональные и психологические страдания, — не могут быть решены, пока в нас отсутствует нравственная ориентация. Именно поэтому великим движениям прошлого столетия — демократии, либерализму, социализму — не удалось осуществить на практике прекрасные идеи, которые они выдвигали, и добиться всеобщего процветания и счастья. Мир действительно нуждается в революции, но не в политической, экономической или технологической. В прошлом столетии мы перепробовали их все и поняли, что внешних революций недостаточно. Я думаю, нам нужна внутренняя революция, революция духовная.

Ни магия, ни мистика

Призывая к духовной революции, не предлагаю ли я в конечном итоге религиозное решение? Нет. Я говорю об этом, принимая во внимание тот факт, что хотя шесть миллиардов человек, проживающих на нашей планете, могут утверждать, что они принадлежат к той или иной религии, на самом деле влияние религии на их жизнь является чисто формальным, особенно в развитых странах. Я думаю, между религией и духовностью есть некоторые существенные различия. Религия подразумевает веру в спасение в рамках той или иной религиозной традиции, аспектом ее является вера в существование той или иной формы метафизической или сверхъестественной реальности, например, в рай или нирвану. С этой верой связаны религиозные догматы, обряды, молитвы и так далее. Духовность же, по-моему, это такие качества человеческого духа, как любовь и сострадание, терпение и терпимость, умение прощать, чувство ответственности и чувство гармонии. Обладатели этих качеств счастливы сами и делают счастливыми окружающих. В отличие от обрядов и молитв, веры в нирвану и спасение они не обязательно связаны с религиозностью. Поэтому нет причин, по которым индивид не мог бы развить их в себе, причем до очень высокого уровня, не опираясь на ту или иную религиозную или метафизическую систему верований. Поэтому я иногда говорю, что мы можем обойтись без религии. Без чего мы не можем обойтись — так это без основных духовных качеств. Мой призыв к духовной революции не является поэтому призывом к революции религиозной. Это также не призыв вести жизнь человека не от мира сего. Духовная революция не подразумевает ничего таинственного или магического. Это скорее призыв к радикальной переориентации нашей личности, сосредоточенной, как правило, только на самой себе. Это призыв к сотрудничеству с широким сообществом человеческих существ, частью которого мы являемся, к поведению, основанному на уважении не только к собственным, но и к чужим интересам.

Моя собственная точка зрения, основанная не только на религиозной вере, но и на обычном здравом смысле, состоит в том, что утвердить прочные этические принципы можно, лишь осознав, что мы все одинаково хотим счастья и стремимся избежать страданий. Мы не сможем отличить хорошее от плохого, если не будем принимать в расчет чувства и страдания других. Определять, этичны или нет наши действия, я предлагаю по их воздействию на других: стали они от этого счастливее или несчастливее?

Высшее чувство

Во время недавней поездки в Европу я воспользовался случаем посетить нацистский лагерь смерти Аушвиц. Хотя я много слышал и читал о нем, я оказался совершено неподготовленным к тому, что увидел. Вид печей, в которых были сожжены сотни тысяч человеческих существ, совершенно потряс меня. Затем в музее я увидел обувь, там было много обуви поношенной и маленьких размеров, очевидно, принадлежавшей беднякам и детям. Последнее меня особенно опечалило. Я стоял и молился и о жертвах, и о палачах, дабы никогда подобное не повторилось впредь. И зная, что в каждом из нас заложены как способность к бескорыстной деятельности на благо других, так и потенциальная возможность стать убийцами и мучителями, я дал обет, что никогда, ни в одной из своих последующих жизней,  не приложу руку к тому, что может привести к подобной трагедии.

События, подобные тем, что произошли в Аушвице, служат нам страшным напоминанием о том, что может случиться с индивидами и даже с целыми обществами, если теряются связи с основополагающим человеческим чувством. Международные конвенции и законы, конечно же, нужны для предотвращения подобных вещей в будущем, но мы уже убедились, что жестокость продолжает существовать, несмотря на конвенции и законы. Значительно более действенной оказалась бы простая человеческая забота о чувствах других.

Основополагающее человеческое чувство для меня — это  способность к сопереживанию и сочувствию, которую мы, тибетцы, называем "шен даг нгал ва ла ми со па". В литературном переводе это означает "неспособность переносить вид страданий другого". Эта способность почувствовать и в какой-то мере разделить боль другого — одна из важнейших наших особенностей. Это то, что заставляет нас броситься на крик о помощи, испытывать страдание при виде страданий других, остановиться, осознав, что наши действия причиняют кому-то вред.

Это чувство связано с другой нашей естественной особенностью: способностью оценить доброту другого. Потребность ощущать доброту и любовь других красной нитью проходит через всю нашу жизнь. Это более очевидно, когда мы малы и когда мы стары, но и в самом расцвете наших сил, стоит нам только заболеть, мы сразу вспоминаем, как нуждаемся в любви и заботе ближних. Некоторым жизнь, прожитая без любви, представляется добродетельной, в действительности же она просто жалка. Безусловно, не случайно, что многие преступники — одинокие и лишенные любви люди.

То, как высоко мы ценим доброту других, проявляется в нашем отношении к человеческой улыбке. По-моему, улыбка — одна из самых прекрасных черт человека. Ни одно животное не может улыбаться так же, даже собаки, киты и дельфины, чрезвычайно умные и близкие нам существа. Лично я чувствую легкое недоумение, когда моя улыбка не встречает отклика, и наоборот, мое сердце радуется, если мне улыбаются в ответ. Когда мне улыбается даже совершенно незнакомый человек, это глубоко трогает меня. Почему? Конечно же, потому, что искренняя улыбка пробуждает одно из основополагающих чувств, присущих нашей природе, — способность оценить доброту.

Несмотря на распространенное мнение, что склонность к агрессии и соперничеству лежит в основе человеческой природы, я считаю, что способность ценить любовь и привязанность настолько присуща нам, что начинает проявляться еще до нашего рождения. Некоторые из моих друзей ученых рассказывали мне, что согласно научным данным, умственное и эмоциональное состояние матери сильно сказывается на самочувствии плода. Счастливая мать вынашивает счастливое дитя: ее любовь и доброта положительно сказываются на формировании ее ребенка; раздражение и гнев, напротив, вредят ему. Точно так же в течение первых недель после рождения доброта и привязанность продолжают играть основную роль в физическом и психическом развитии младенца. На этой стадии мозг развивается очень быстро, и врачи связывают это с постоянным соприкосновением ребенка с матерью или кормилицей. Это показывает, что ребенок испытывает физическую потребность ощущать любовь, даже не понимая, от кого она исходит.

Инстинктивная забота матери о ребенке, присущая и животным, убедительно свидетельствует о том, что наряду с глубинной потребностью ребенка в любви, без которой ему не выжить, существует и внутренняя потребность матери давать любовь. Она настолько сильна, что ее можно счесть чисто биологической. Возможно, и так. Но это не опровергает самого факта ее существования, так же как и моей убежденности в том, что эта потребность получать и давать любовь — свидетельство того, что мы по своей природе любящие существа.

Если это кажется вам невозможным, подумайте, как по-разному мы реагируем на добро и насилие. Проявления насилия отпугивают большинство из нас, проявление доброты, наоборот, вызывает чувство доверия. Поразмышляйте также о связи между душевным миром (источником которого является любовь) и хорошим здоровьем. По-моему, мир и равновесие больше отвечают нуждам нашего тела, чем насилие и агрессия. Сегодня всем известно, что беспокойство и стрессы отрицательно сказываются на здоровье. Тибетская медицина издавна считала причиной большинства заболеваний, включая рак, отрицательные ментальные и эмоциональные состояния. А вот для того, чтобы выздороветь, нам необходимы мир, равновесие и забота других. Почему? Потому что мир — это условие, необходимое для жизни и роста, а насилие несет с собой только несчастье и смерть. Поэтому Чистая Земля буддистов и Рай христиан так привлекательны для верующих: они рассчитывают обрести там мир, покой и любовь. Если бы там нас ожидали конфликты и войны, мы бы предпочли оставаться в этом мире.

Все, что я сказал здесь, не означает, что я не вижу негативных черт в человеческой природе. В нашем сознании присутствуют также невежество, ненависть и насилие. Поэтому, хотя в основе своей наша природа предрасположена к доброте и состраданию, мы все способны на жестокость и насилие. Именно поэтому мы должны приложить усилия, чтобы изменить к лучшему наше поведение.

Ранее мы говорили о том, что этичный поступок — это поступок, не наносящий вреда. Но часто бывает трудно определить воздействие, которое оказывают наши поступки на окружающих. Поэтому так необходимо развить в себе способность чувствовать других людей и особую чувствительность к чужому страданию.

Если мы поразмыслим над природой сочувствия, то поймем, что мы в силах развить его. Сочувствие — это чувство, а мы знаем на собственном опыте, что доводы разума помогают нам установить контроль над чувствами. Например, страстное желание иметь машину можно значительно приуменьшить, размышляя о том, как часто случаются аварии. Размышления о пользе, которую приносит сочувствие, помогут нам не только развить его в себе, но и трансформировать в настоящую любовь и сострадание.
Чем сильнее мы разовьем в себе сострадание, тем более этичным будет наше поведение. Когда мы мотивируем наши действия заботой о других, наше поведение автоматически становится позитивным. Когда наши сердца полны любовью, в них нет места для подозрений. Забота о других снимает все барьеры, мешающие полноценному взаимодействию, в том числе и барьеры внутренние.

Внутри нас как будто открывается какая-то дверь, исчезают смущение, неуверенность в себе, беспокойство. В той же мере, в какой нам удается приоткрыть эту дверь, в нас уменьшается наша обычная поглощенность собственным эго. Парадоксально, но в результате наша уверенность в себе сильно возрастает. На собственном опыте я знаю, что когда  общаюсь с людьми в этом позитивном состоянии духа, между нами нет никаких барьеров. Неважно, кто они, какого цвета их волосы — белого, черного или невообразимо зеленого, я чувствую, что общаюсь со своими собратьями, человеческими существами, которые так же, как и я, хотят быть счастливыми и не хотят страдать. И оказывается, что с первой же встречи я могу говорить с ними так, как будто мы давние друзья. Памятуя о том, что все мы, в конечном итоге, братья и сестры, что между нами нет существенных различий, и они так же, как я, хотят счастья и не хотят страдания, я могу выражать свои чувства так же свободно, как если бы общался с кем-то, кого близко знаю в течение многих лет. Это — общение сердцем, не зависящее от языковых барьеров.

Мотивация заботы о других приносит мир не только в нашу жизнь, но и в жизнь всех, кто нас окружает. Это распространяется на семью, друзей, работу, общество и, наконец, на весь мир. Так почему бы не постараться развить в себе это качество? Что может быть возвышеннее его?!

Всеобщая ответственность

Я уверен, что любое наше действие оказывает влияние на весь окружающий мир. Поэтому этическая дисциплина, самоконтроль и способность к распознаванию хорошего и дурного являются важнейшими составляющими счастливой, исполненной смысла жизни. Теперь давайте посмотрим, верно ли это положение для человеческого сообщества в целом.

В прошлом отдельные семьи или маленькие общины могли существовать сравнительно независимо друг от друга. Если они заботились о благополучии своих близких, что ж, хорошо, но в принципе они могли прожить и без этого. Не такова ситуация в более сложном современном мире. Сейчас, по крайней мере на материальном уровне, наша взаимосвязь и взаимозависимость друг от друга стали совершенно очевидными.

Рассмотрим, например, мировую экономическую систему. Биржевой кризис на одной стороне земного шара может непосредственно сказаться на экономике стран другого полушария. Наши технологические успехи достигли такого уровня, что оказывают прямое воздействие на нашу среду обитания. Даже сама численность населения Земли означает, что мы не можем более пытаться игнорировать интересы других. Мы действительно имеем сегодня возможность убедиться, что наши интересы настолько переплетены, что, учитывая интересы других, хотя и не
прямым образом, мы действуем себе во благо. Например, если две семьи пользуются одним и тем же источником, не загрязнять в нем воду будет в интересах обеих.

Именно поэтому я считаю развитие чувства всеобщей ответственности жизненной необходимостью. Это чувство осознания универсальной значимости любого нашего поступка и равного права живых существ быть счастливыми и не страдать воспитывает в нас такое состояние ума, при котором мы предпочитаем действовать в интересах других скорее, чем в наших собственных.

Оно также делает нас более сострадательными ко всем живым существам, а не только к ближайшим родственникам и друзьям. Благодаря ему мы осознаем необходимость особой заботы о тех членах общечеловеческой семьи, которые страдают больше других, и учимся не придавать большого значения существующим между нами различиям.

Конечно, можно найти множество факторов, разъединяющих нас. Это и вероисповедание, и язык, обычаи, культура и т.д. Но если мы придаем слишком большое значение этим внешним различиям и, руководствуясь ими, позволяем себе даже самую незначительную дискриминацию, мы неизбежно приносим новые страдания и себе, и другим. Но в этом нет никакого смысла: у нас, человеческих существ, и так достаточно проблем! Нам всем приходится встречаться со страданиями, которых мы никак не можем избежать — это болезни, старость, смерть, многочисленные жизненные разочарования. Разве этого недостаточно? Есть ли смысл создавать себе множество дополнительных проблем из-за различий в цвете кожи или в образе мыслей?

Мы видим, таким образом, что и этика, и необходимость диктуют нам одно и то же: для того, чтобы преодолеть в себе привычку игнорировать нужды и интересы других, мы должны постоянно напоминать себе очевидную истину — по сути своей мы очень похожи. Я — тибетец. Думаю, большинство моих читателей люди иной национальности. Если бы я имел возможность увидеть каждого из них, то обнаружил бы множество внешних различий между нами. Если бы я затем сосредоточился на этих различиях, то неизбежно преувеличил бы их значение, и в результате мы бы отдалились друг от друга. И наоборот, взгляни я на них как на подобные мне человеческие существа, с двумя руками, двумя ногами, одним носом и т.д., не обращая внимания на отличия цвета и формы, различия несомненно отступили бы, и я увидел бы людей с той же человеческой плотью, с тем же стремлением к счастью и желанием избежать страданий, что и у меня. Это безусловно расположило бы меня к ним, и забота об их благе почти сама собой возникла бы во мне.

Но кажется, большинство людей признают необходимость единения в рамках своей собственной группы и готовы заботиться о благе других в этих же рамках, нисколько не заботясь об интересах всего остального человечества. Однако, поступая подобным образом, мы игнорируем не только реальность взаимозависимого существования всех явлений и существ, — мы игнорируем реальность нашего собственного положения. Если бы какая-то одна группа людей, или одна раса, или нация могла бы существовать совершенно независимо и самодостаточно, тогда дискриминация не входящих в сообщество была бы как-то оправдана. Но реальность современного мира такова, что интересы любого человеческого сообщества выходят за пределы его границ.

Поэтому так необходимо сейчас развивать в себе и способность довольствоваться тем, что имеешь. Отсутствие такой способности (тесно связанное с жадностью) сеет семена зависти и нездорового соперничества и выливается в культуру крайнего материализма. Негативная атмосфера, которая ею создается таким образом, становится предпосылкой множества социальных болезней, которые приносят беды всем членам общества.

Неумение довольствоваться тем, что имеешь, подпитываемое завистью и жадностью, особенно разрушительно сказалось на окружающей среде. В особенности страдают от этого слабые и обездоленные: ведь если богатые могут переехать из районов с высоким уровнем загрязнения воздуха, земли или воды, для бедных это невозможно. Точно так же страны третьего мира страдают как от нарушений экологического баланса, связанного с промышленной деятельностью развитых стран, так и от их собственных несовершенных технологий. От загрязнения окружающей среды пострадают и будущие поколения, и разумеется, мы сами: нам ведь приходится самим жить в том мире, какой мы сами же и создаем! Если мы отказываемся изменить наше поведение, положив в его основу признание равного права всех живых существ на счастье и отсутствие страдания, негативные последствия не заставят себя долго ждать. Например, представьте себе, как загрязнят окружающую среду еще два миллиарда автомобилей! Пострадаем мы все. Поэтому умение довольствоваться тем, что имеешь, это не просто вопрос этики, это жизненная необходимость.

Я думаю, это одно из оснований для пересмотра правомерности концепции устойчивого экономического роста. С моей точки зрения, эта концепция порождает чувство неудовлетворенности, а с ним и множество проблем, как социальных, так и экологических. Кроме того, посвящая себя целиком только материальному развитию, страны, избравшие этот путь, не учитывают его последствий для человечества в целом. Дело не только в морали, увеличении пропасти между развитыми странами и странами третьего мира, между богатыми и бедными и т.д. Гораздо важнее, что неравенство само по себе является источником проблем для всех без исключения. Если бы в Европе проживало все население мира, а не менее десяти процентов от его общей численности, тогда идеология постоянного экономического роста, возможно, была бы правомерна. Но мир намного больше Европы, и по всему миру люди голодают. А когда неравенство столь велико и очевидно, негативные последствия неизбежны для всех. Пусть косвенно, но богатые тоже ощущают их в своей повседневной жизни: камеры слежения на дверях и железные решетки на окнах ваших домов свидетельствуют о том, что вы не чувствуете себя в безопасности.

Чувство всеобщей ответственности также подразумевает, что мы как индивиды и как члены человеческого сообщества должны заботиться обо всех наших братьях, даже пораженных серьезным физическим или психическим недугом, или до крайности опустившихся. Они так же, как и мы, имеют право быть счастливыми и не страдать. Мы должны перестать гнать, как прокаженных, этих несчастных, взывающих к нам о помощи. Окажись мы на их месте, мы бы также нуждались в поддержке других, поэтому мы обязаны позаботиться, чтобы никто из них не оказался беспомощным, отвергнутым или незащищенным. Я уверен, что мера любви и поддержки, которые мы оказываем таким людям, является показателем духовного здоровья как индивида, так и общества.

Возможно, я со своими разговорами о всеобщей ответственности кажусь вам безнадежным идеалистом. Однако я не перестаю публично защищать эту идею, начиная с моего первого визита на Запад в 1973 году. Тогда многие восприняли ее скептически, так же, как и мою концепцию об установлении мира во всем мире. Меня радует, что сегодня все больше людей поддерживает эти идеи.

Мне кажется, множество экстраординарных потрясений, через которые человечеству пришлось пройти в XX веке, сделало его более зрелым. В 50-е и 60-е годы, а иногда и в более поздний период, многие считали, что конфликтные ситуации можно разрешить вооруженным вмешательством. Сегодня так думает меньшинство. И если в первой половине XX века было распространено убеждение, что прогресс и развитие общества может обеспечить строгая регламентация его жизни, то крах фашизма, а затем и падение так называемого железного занавеса, доказали его несостоятельность. Этот исторический урок показал нам, что порядок, насажденный с помощью силы, недолговечен.

Поколеблено убеждение, бытовавшее в том числе и среди некоторых буддистов, о том что наука несовместима с духовностью. Сегодня, когда научное понимание природы реальности становится более глубоким, все больше людей проявляют интерес к тому, что я называю нашим внутренним миром. Под этим я имею в виду динамику и функции нашего сознания, или духа. Меняется наше отношение к окружающей среде. Все больше людей во всем мире осознают, что ни отдельные индивиды, ни даже отдельные нации не могут самостоятельно справиться со всеми своими проблемами — чтобы решить их, нам необходима помощь друг друга. Я убежден, что все это положительные начинания, которые будут иметь далеко идущие последствия.

Меня также обнадеживает тот факт, что, хотя конфликты по-прежнему не всегда разрешаются мирным путем, необходимость искать этот путь становится все очевиднее. Все больше осознается значимость прав человека и необходимость проявлять терпимость и понимание по отношению к представителям иных религий и мировоззрений. Думаю, это поможет нам научиться принимать различия, существующие между членами нашей единой человеческой семьи. В результате, несмотря на то, что многие индивиды и даже целые народы все еще подвергаются преследованиям и страданиям из-за идеологических, религиозных и экономических и иных соображений, я считаю, что для угнетенных появилась надежда. И хотя непросто будет установить в мире подлинный мир и гармонию, очевидно, что это возможно. Для этого есть потенциал. И основой для этого послужит чувство всеобщей ответственности.

Далай Лама XIV

Он родился 6 июля 1935 года в Тибете, стране древней самобытной культуры. В 1951 году, через два года после начала китайской оккупации Тибета, его народ вверил 16-летнему Далай-Ламе всю полноту духовной и светской власти. В 1959 году ему приходится бежать в Индию, чтобы, находясь в изгнании, отстаивать права своего народа.

И находящийся в изгнании лидер маленькой, потерявшей свою независимость страны вскоре становится одной из самых известных и популярных фигур в мире, а тибетский буддизм, дотоле известный лишь узкому кругу специалистов, приобретает все растущее число последователей. Он встречается с политиками и учеными, религиозными деятелями и молодежью, его выступления собирают многотысячные аудитории. В чем его секрет? Возможно, в том, что он помогает найти ответы на простые и извечные, но такие важные для нас и в XXI веке вопросы: как нам стать счастливее самим и сделать лучше мир, в котором мы живем.

Наука и Религия