Верующие женщины Godwomen.org

В тени равноапостольного Константина все его предшественники выглядят закоренелыми язычниками: либо - в лучшем случае - равнодушными к христианству, либо его жестокими гонителями. Мученичество за веру на аренах цирков принимали христиане в правление Нерона, Диоклетиана и некоторых других римских кесарей, но в таком негативном свете изображается обычно весь доконстантиновский "языческий" имперский Рим.

Однако были ли исключения?
За время от Распятия Христа до легализации новой веры в 313 году менялись династии, менялись лица кесарей на престоле. Сегодня в памяти нашего "среднестатистического" современника, может, и промелькнут "увековеченные" романами, театром, кинематографом оргии Калигулы или дилетантское музицирование Нерона, а имена многих куда более достойных внимания императоров стали достоянием узкого круга специалистов-историков...

Незаслуженно софиты исторической сцены выключены для Александра Севера (222-235 гг.), которого такой авторитетный знаток истории Рима, как Якоб Буркхард, назвал "настоящим Людовиком Святым античности". Идеальный правитель, по мнению древних римлян, должен был обладать сочетанием четырех достоинств - умеренностью (clementia), справедливостью (aequitas), мягкостью (misericordia) и благоразумием (prudentia). Александр Север стремился соответствовать этому образцу - и, быть может, потому в наш век повсеместного господства на книжном рынке криминального чтива, эротики и светских скандалов его вполне достойное правление столь прочно забыто потомками.

На императорский трон четырнадцатилетний Александр Север взошел юной  надеждой всех слоев римского общества и всех сословий, при общих рукоплесканиях сената и народа: его предшественник Элагабал был развратным мистиком и в конце концов, по недоброй римской традиции, погиб от меча солдат-бунтовщиков. Воспитанный в греко-римском духе, руководимый достойными наставниками, Александр свою политическую деятельность начал с исправления нравов: максимально упростил пышный дворцовый этикет, отменив его раболепные, заимствованные из ближневосточных деспотий падения ниц перед императорской особой, разогнал придворный публичный дом предшественника, начал чистку государственного аппарата от запятнавших себя взятками и другими злоупотреблениями чиновников. Особенно жестко Александр подходил к заворовавшимся судьям. Он считал, что на эти должности нужно ставить тех, кто избегает их, а не тех, кто их домогается.

Успешно преодолевая и в отроческие, и в юношеские годы все соблазны деспотической власти, Александр заслужил популярность у сената; народ радовался уменьшению налогов, и только солдаты в первые годы царствования роптали на миролюбивую внешнюю политику молодого кесаря и сокращение расходов на армию, но и их симпатии удалось завоевать повышением воинского жалованья и щедрыми раздачами наград. В повседневной жизни император старался быть и выглядеть примерным семьянином, гостеприимным хозяином дома и хорошим другом.

Высказывания и поступки Александра свидетельствуют о его знакомстве с христианством. Назначая в провинции прокураторов, он оглашал их имена, поскольку, как он говорил, "раз христиане и иудеи поступают таким образом, заранее оглашая имена тех, кто должен быть поставлен в священники, то тем более необходимо делать это в отношении правителей провинции, которым доверяются состояния и жизни людей". Александр любил повторять слова, которые он запомнил, услыхав их от каких-то иудеев или христиан: "Не делай другому того, чего не хочешь самому себе". Он так любил это изречение, что приказал написать его в Палатинском дворце и в других общественных сооружениях.

Император, несомненно, покровительствовал христианам: когда христиане заняли какое-то место, раньше бывшее общественным, а трактирщики возражали против этого, выставляя свои притязания, Александр в своем рескрипте написал: "Лучше пусть так или иначе совершается поклонение Богу, чем отдавать это место трактирщикам".

День императора начинался с молитвы: "он совершал утром священнодействия в своем помещении для ларов, где у него стояли изображения обожествленных государей и некоторых особенно праведных людей... Христос, Авраам, Орфей и другие подобные им". (Такой религиозный синкретизм вряд ли понравится современному ортодоксу, но он характерен для римского христианского мировоззрения той эпохи. Римскому религиозному сознанию вообще был свойствен космополитизм. Римляне, заимствовавшие богов с греческого Олимпа, малоазийский культ Кибелы, культы Митры из Ирана, Исиды и Сераписа из Египта, терпимо и даже с любопытством относились и к другим иноземным верованиям, отвергая лишь с их точки зрения деструктивные, связанные с человеческими жертвоприношениями и публичными оргиями, как, например, финикийский культ Ваала, который пытался насадить в столице Империи Элагабал.)

По-видимому, Александр Север тайно принял христианство. Его биограф Элий Лампридий прямо утверждает: "Он хотел построить храм Христу и принять Его в число богов... Но этому воспротивились те, которые, справившись в священных изречениях, нашли, что если он это сделает, все станут христианами и прочие храмы будут заброшены".

Понятно, что жрецы оказали сопротивление этому намерению Александра,  и он не решился на его осуществление. Для публичного исповедания кесарем новой веры, а тем более для ее утверждения в качестве официальной, благоприятные времена и впрямь еще не настали. По подсчетам (весьма приблизительным) историка К.Криста, к середине III века только пять процентов населения Римской империи были христианами, причем проживали они в основном на восточной периферии. В родословной Александра, кстати, имелись сирийские корни, а Антиохия, Дамаск, Эдесса и другие сирийские города являлись тогда наряду с палестинскими городами и Александрией Египетской главными очагами распространения Христовой веры.

Негативному восприятию римлянами христианства способствовали и обособление христиан от языческого мира, и слухами искаженное вероучение, и то, что в первые века христианства оно было  религией главным образом маргинальных групп общества, и интеллектуальный скепсис позднеантичной философии. Как христианин, Александр должен был протестовать против идолослужения, но как правитель и, в силу своего императорского сана, верховный понтифик - главный жрец государственного культа, он был обязан публично посещать храмы и приносить жертвы идолам. Римлянин в частной жизни мог исповедовать любую веру, мог быть даже атеистом, но официальные религиозные ритуалы при этом оставались делом общественным - и потому сакральным, обязательным для всех без исключения. Именно поэтому сокрушительные действия кесаря Элагабала в Пантеоне, воздвигнутом в честь всех богов, и в других римских храмах расценивались как помешательство и глумление над чувствами граждан, и удаление из храмов статуи Юпитера и других богов - покровителей Рима вызвало народное возмущение. В богов уже не верили всерьез - разве что как в доброе предание, часть родной старины, - но в самый Рим, в идею священного и вечного государства, продолжали с гордостью верить.

Слава крестителя Рима ожидала другого кесаря. Названный в честь великого македонца, Александр тем не менее не обладал харизматичностью знаменитого тезки. Однако современники могли бы поблагодарить Севера за отдых от великих потрясений, глобальных преобразований и  династических смут. Когда императрица-мать однажды упрекнула его в том, что он сделал свое правление слишком мягким и не внушающим уважения к власти, Александр со свойственным ему юмором ответил: "Зато - более спокойным и более продолжительным".

Татьяна Козлова
Наука и религия